Вопреки всему - [23]

– Да кто ж сюда добровольно пойдет-то, когда такое творится?

– Может, надо дежурить вдвоем, чтобы не так страшно было? – спросила Пикуза и тут же себя одернула.

Она представила, с каким выражением лица на нее посмотрит Казанцев и как улыбнется, услышав ее предложение. И будет прав.

– Дело ведь не в количестве дежурных. Проблему этим не решить, пока призрак сам не успокоится.

– А он может успокоиться?

– Вот! – многозначительно проговорила Семеновна. – Говорят, что призрака можно изгнать из дома, в котором он живет. Для этого надо сделать так, чтобы он наткнулся на какую-нибудь преграду.

– То есть, попросту говоря, его надо напугать? – Маргарита еле подавила смех.

– Да. И я это сделала. Если вы никуда не спешите, то скоро все своими глазами увидите.

– Ладно, – согласилась Пикуза и посмотрела на часы.

– Вам еще чаю налить?

– Налейте.

«Если Казанцев пришел в гости, то посидит от силы час. Ну, пусть два, и уйдет. Как ни крути, а с привидением мне придется встретиться», – вздохнула Маргарита.

Пить третью чашку чаю, даже такого вкусного и полезного, какой готовила Антонина Семеновна, Маргарите не хотелось. Больше всего ей хотелось домой. Хотелось принять душ, надеть старый махровый халат, усесться с ногами в кресле и слушать наставления Марты. «Все так и было бы, если бы Марта не пригласила в гости Казанцева. Вот теперь пусть сама и развлекает этого хама, а у меня дела куда важнее гостей. У меня на повестке дня, вернее вечера, выдворение призрака из колледжа. Когда об этом расскажу Марте, она скажет, что мне пора уезжать, пока я окончательно здесь не свихнулась. Если бы дома меня ждал Руслан, я ни за что не слушала бы этот бред, не делала бы вид, что верю во всю эту чушь, и готовила бы ему ужин. Господи, чем же я провинилась пред тобой, что нет у меня ничего светлого в этой жизни? Кто я? Чем занимаюсь здесь? Кому я нужна, кроме Марты?»

Маргарите стало жаль себя так, что слезы навернулись на глаза. «Господи, прости меня. Ты мне дал все: здоровье, ум, у меня есть Марта, есть работа. А я все жалуюсь тебе на жизнь. А если это план у тебя такой, а без этого плана я бы не родилась на этот свет». Она еще успела подумать, что Марта говорила: если женщина занимается любимым делом, то она не стареет и…

В коридоре послышался шум, совсем не похож на тот, что описывала Семеновна. Он был не протяжный и тихий, а нарастающий. Ведро со стуком катилось по ступенькам, а вслед за ним что-то тяжелое и грузное ухнуло прямо под их дверью. Потом все вмиг стихло, и Маргарита услышала профессионально оформленный мат.

– Вот! Я же говорила, – торжественно сказала Семеновна и живо, забыв о возрасте, выскочила в коридор и включила свет.

И тогда Маргарита поняла одно – лучше бы Семеновна никогда не включала свет, лучше бы они затаились и просидели в подсобке до утра. Марк Казанцев лежал под лестницей, рядом с примятым ведром.

– Марк Дмитриевич, – прошептала Семеновна и бросилась к директору. – Вы как? Живы?

– Не трогайте меня!

Казанцев прислушался к себе. Болело все тело. Он пошевелил руками, затем ногами и, удостоверившись, что переломов нет, медленно опираясь на стену, поднялся с пола.

– Это что? – Он кивнул на ведро.

– Так это… это все… Есть такой ритуал по поимке призрака, – наконец-то нашлась Семеновна.

– Понятно. Вы уволены.

– Кто? – растерянно спросила Семеновна.

– Обе.

Разбитое колено начало болеть, и Казанцев, прихрамывая на одну ногу, направился обратно в свой кабинет.

– Маргарита Сергеевна, это как – уволена? За что? – перешла на шепот Семеновна.

– Не переживайте. Он успокоится и не станет увольнять. Ну как он вас уволит? Сами подумайте. «Меня, конечно, может, да и то вряд ли», – рассудила Маргарита. Мятое ведро она вручила Семеновне, поднялась по ступенькам вверх и развязала веревку, через которую зацепился в темноте Казанцев.

– Маргарита Сергеевна, может, вы сходите, посмотрите, как он там, – все так же шепотом предложила Семеновна.

Пикуза тихонько зашла в приемную и нерешительно постучала в приоткрытую дверь.

Казанцев сидел в кресле, положив ногу на рядом стоящий стул, и вопросительно посмотрел на Пикузу. Джинсы на колене промокли от крови. Смотреть на него было неудобно и неловко, так, словно это она, Маргарита Пикуза, специально толкнула его с лестницы.

– Надо рану обработать, – промямлила Маргарита.

Через несколько минут она снова вернулась в кабинет, но уже с аптечкой. Казанцев сидел в той же позе и был таким же злым.

– Снимайте джинсы.

Маргарита положила аптечку на стол.

– Вы так уверены в себе? – спросил Казанцев.

– В смысле?

– Ну, вы же сами говорите, чтобы я снимал штаны.

– Вы… Вы хам, – нашлась наконец-то Маргарита.

– Если я скажу все, что думаю о вас, Маргарита Сергеевна, то вы будете долго и горько плакать, – уверил ее Казанцев.

Он видел, как она расстроилась, и это его позабавило настолько, что даже разбитое колено стало меньше болеть.

«Хам», – повторила про себя Маргарита и вышла из кабинета.

К тому времени Семеновна спрятала в подсобку ведро и веревку. И от поимки призрака не осталось никаких следов.

– Ну как он там? – Дежурная подняла глаза, показывая на потолок.