Воля твоя - [85]
— В чем же? — Выныривая из ниоткуда, произнесла женщина. Казалось, только что произошедшее ее совершенно не касается — словно обошло стороной.
— В выборе матери, которой не страшны физические угрозы.
— Я всего лишь сосуд.
— Вот как? И разве не в планах Кровавого Комитета посадить тебя на престол?
— Нет, — мотнула она головой. — Я — никто. Просто безымянная мать истинного престолонаследника — истинного императора.
— Неужели это настолько важно?
Я тяжело вздохнул, отказываясь верить в то Предначертание, которым прикрывается Комитет. И тем не менее знал, что мне ответит Миражанна. Просто знал, не чувствовал.
— Важна правильная кровь во главе империи. Истинная кровь владыки — только так.
— Я не согласен становиться императором.
— А тебе никто и не предлагает, — удивленно захлопала она ресницами, но вдруг звонко рассмеялась, склонив голову набок, отчего ее лежащие словно косынкой волосы рассыпались пшеничными колосьями. — Твой сын займет надлежащее ему место.
— Превосходно. На душе стало так легко и не принужденно…
— Я не понимаю твоей бравады.
— Ваша секта разделилась на два лагеря: тех, кто поддерживает императора, и тех, кто отдает предпочтение совершенно новой ветви правления.
— Один ренегат — не лагерь! — Отмахнулась Миражанна. — По сути — никакой разницы. К тому же изначально Эвери был сторонником твоего уничтожения, благо император его предостережение истолковал по своему, решив не просто в необходимый момент лишить жизни имеющую право на престол Железной империи принцессу Ильфионну, а схватить ее, самолично заделав с ней истинного наследника. А когда ее не стало, — женщина с укоризной посмотрела на меня, — все внимание переключилось на тебя.
Знала бы ты, Мира, при каких обстоятельствах погибла моя малышка… Если бы ты знала.
Ее смех, такой звонкий и незамутненный вдруг прозвучал в моей голове. И я вспомнил ее лицо, вспомнил ее глаза и взгляд. Всепонимающий, всепрощающий взгляд любящей дочери. И не испытал ничего кроме тепла, медленно разливающегося где-то внутри, где-то под ребрами. Ее последний взгляд, воспоминание, такое страшное и горькое, от которого я бессмысленно пытался убежать, больше не приносило мне того невыносимого страдания. Кажется, я наконец-таки его принял, перестав гоняться от неизбежного.
Моя девочка… Я заменил ей отца, но всей правды она так никогда и не узнала.
— Смотри, — махнул рукой я вниз. — Прямо сейчас двое твоих товарищей убивают друг друга. Умирают сами, и забирают с собою нынешнюю императорскую семью. Смотри же! Видишь? Прямо сейчас престол освобождается от узурпировавшей его крови! Чего же ты стоишь? Ну же, делай что-нибудь!
Однако она стояла. Даже не двигалась. «У меня нет на этот счет никаких распоряжений», — вот и все, что она прошептала мне в тот момент. Вниз, как указывал ей я, она так и не посмотрела.
— Воля Провидения, — понимающе кивнул я, с какой-то ненормальной приятной злостью наблюдая, как мать будущего истинного императора закусывает губу. Понимала всю абсурдность того первонамерения, что лежат у основ ее организации. Понимала всю нестерпимую глупость того, чем ее пичкали и пичкают сильные мира сего. Те, кто поставил себя выше Создателей, объявив истинным гласом и дланью Провидения. Те, кто сами решили малевать на картине жизни красками крови свое собственное Предначертание.
А может быть, ничего подобного она не понимала. Будучи пешкой, лишь исполнителем, она кротко приняла на себя выданную ей роль. И не просто примерила, а вжилась.
Я уже обнимал ее за плечи. Крепко, прижав к себе.
— Теперь тебе никуда от меня не вырваться, — яростно прошептал я ей на ухо. Она дернулась от меня, часто задышав и впившись мне в лицо каким-то диким взглядом. — Прямо сейчас мне достаточно сделать одного шага, лишь одного коротенького шажка, чтобы навсегда избавить мир от собственной крови: что во мне, что зарождающейся в тебе. И больше не будет ничего, больше не будет никакой воли свыше. Все закончится здесь и сейчас. Скажи мне, Мира, что станет в планах у Магистров Крови с Железной империей в этом случае? Ну же, только не говори мне, что они совершенно не продумали подобный сценарий и поворот событий. Потому что в таком случае я начинаю думать, что они обыкновенные кровопийцы, присосавшиеся к кормушке под названием Власть. Жалкие псевдовершители жизней и судеб, где-то там, наверху, незримые, разжиревшие от собственного всемогущества. Что скажешь, Мира?
— Это твой ребенок, твой сын!
Она попыталась вырваться из моих объятий. Впилась в предплечья ногтями, глубоко, до крови разодрав кожу. Она толкала меня, колотила и стонала от бессилия. А я блаженно улыбался. Потому что прямо сейчас ничто ничего не значило. Хотелось бы мне сказать, что мы стоим у истока, однако русла, как и жизнь, никогда не поворачивают вспять.
— Ты не можешь! Твой плод во мне! Ты не посмеешь лишить жизни собственное дитя! — Кричала она.
И я засмеялся, наблюдая как бледнеет ее лицо, а удары, только что яростные, теряют силу. Как обмякает она в моих руках, сжимаясь и рыдая. И ответил ей тем, что уже однажды говорил — немного в другом месте, немного другому не человеку. И все-таки не так давно, чтобы память услужливо попыталась забыть такие жестокие слова.
Кэтлин Поулсон, библиотекарь из маленького городка, никогда не мечтала стать сумасшедшей кошатницей. Но в её доме появились Оуэн и Геркулес, и она поняла, что это не игры разума — у её котов настоящие магические способности. А когда возле любимого кафе Кэтлин обнаруживают труп доброй старушки Агаты Шепард, способность Оуэна становиться невидимым и умение Геркулеса проходить через стены помогают котам отыскать ключ к разгадке. Здесь замешаны чьи-то тёмные тайны, и придётся действовать скрытно, чтобы выйти на след хладнокровного убийцы.
В школе надо мной смеялись. В институте часто подкалывали. А все потому, что я люблю читать… сказки. И вот однажды мне попалась книга, которая оказалась действительно волшебной.
Белые и тёмные альвы долго жили в мире и согласии. Лишь смутные легенды говорили, что не всегда было так. И верно – хватило одного безрассудства, чтобы нарушить вековой запрет и разбудить древнее Зло. Началась война, в которой люди и альвы обречены на гибель, а племя бегунов стало войском подземных убийц – цвергов. Но мудрые белые альвы создали три семечка, которые могли дать ростки, если их посадить в рану на человеческой ладони. Быть может, в этих ростках – спасение от не знающих пощады цвергов… Фирменный легкий, образный и самую малость ироничный стиль Трускиновской, помноженный на хронику оригинального и любовно выписанного мира.
Необычная история, про обычного паренька. Иногда в жизни происходят странные события, Николай убедился в этом на собственном опыте. Правда, не совсем удачном.