Воля твоя - [72]
— Я отказываюсь от сделки. — Упрямо повторил я, сглатывая ставшей тягучей слизью слюну.
— Коней на переправе не меняют, и девку захапают сразу, как только мы выйдем из подземных катакомб.
— Так ты здесь для этого?
— Ну естественно, чтобы один особенно чванливый дуралей вдруг не передумал!
— Лидия знает? Знает? Это ведь она тебя пихала ко мне!
Но Свиное рыло лишь презрительно фыркнул. Встал, намереваясь пройтись до конца коридора и обратно, давя зазевавшихся крыс.
— Малявке не позавидуешь. А вот у нас с тобой скоро карманы будут просто ломиться от золота, а, дружище?
— Ты мне не друг, — хрипло бросил я, тяжело дыша от волнения.
Ублюдок довольно заржал.
— Что ты сделал? Что ты сделал?!
Свиное рыло подскочил ко мне, коротким ударом опрокинув на землю. Пол, холодный, сырой пол.
— Ублюдок, мать твою!
Удар, снова удар. Ильфионна молчит. И плачет. Рыдает, закрыв лицо руками. Плач ее, такой бессловесный, такой неощутимый, колокольным набатом звучит в моей голове. Отдается во всем теле, причиняя больше физической боли, чем ярость Негодяя.
— Ложись, — сказал я ей, — раздевайся. — И она выполнила. Беспрекословно. Словно раз и навсегда забыла о своем вздорном характере, словно спорить и несоглашаться не было для нее любимым занятием. Ее глаза предательски блеснули — и больше ничего. Ни единой фразы, слова… писка.
Эрик появился внезапно, будто что-то почувствовал, собачье отродье. Почувствовал все те свои шкуры, что с него живьем спустят за мое самовольство. Почувствовал кипящее масло, крючья, дыбы, «писантские» иглы. И ему стало страшно. Отмороженному боевику вдруг стало до онемения в конечностях страшно.
— Мразь! Мразь! — Пинал он меня, целя в голову, в лицо. Пинал отчаянно, понимая, что холодные пальцы смерти уже коснулись его загривка, медленно, с наслаждением спускаясь вдоль по позвоночнику.
Остановился он лишь раз, выдохнувшись и поскользнувшись в луже натекшей ему под ноги крови. Упал на меня, отпинывая прочь, глянул в сторону, на прекратившую рыдать, но зажатую, дрожащую в углу Ильфионну. Девочку, обнявшую свои извазившиеся в грязи коленки и глядящую в никуда отрешенным, совершенно ничего не выражающим взглядом. Хватило одного короткого взгляда в ее сторону, чтобы Свиное рыло в самом искреннем отчаянии завыл. Его крик, эхом погибающего от несправедливости судьбы, повис тяжелым покрывалом под сводами, поглотившим своды подземных катакомб.
— Я собственноручно выковыряю твоего ублюдка из нее, — прорычал он, поднимаясь.
Я не знаю, что он имел в виду и что собирался делать. Что собирался сделать с ней, с моей Ильфионной, и уже никогда не узнаю. А жаль… Может, стоило дать ему волю — дать исполнить то, что он задумал… Наверняка нужно было. И тогда бы я не жалел. Тогда бы на меня не лег тот груз, что я несу в себе и по сей день.
Не легло бы это бремя. Я бы не знал ее этого взгляда.
Пронзительный крик. Девчачий. Ее крик. Нестерпимая боль. И кровавая пелена.
Нужно было дать ему закончить задуманное.
Она рядом, со мною, прямо под боком. Так близко… Свиное рыло валяется в лужах нечистот, кривясь вертикальным шрамом на уродливых губах. Разбитый, окровавленный, с расколотым черепом. Мертвый. Он так и не сумел до нее добраться, обнажил лишь свое оружие. Кистень, сейчас зацепленный вокруг тонкой шеи моей девочки. Я толкаю ее, толкаю плечом, упираясь в спину, между лопаток. И тяну. Что есть мочи тяну на себя цепь, слыша… чувствуя, как хрустят ее позвонки, как утекает из нее жизнь.
И ее взгляд. Незабываемый взгляд. Невозможно… невозможно забыть. Взгляд… Кроткий, всепонимающий и всепрощающий. Взгляд, неизменно стоящий у меня перед глазами, стоит их лишь ненароком прикрыть. Ни боли, ни обиды, ни ужаса — ничего. Лишь всепоглящающее, невозможное для живого существа смирение…
Как же я пытался его забыть. Видят Создатели, я не хотел жить, только бы не видеть больше ее глаз, не вспоминать ее робко улыбающегося лица, словно несмело шепчущего прямо на ухо: «это ничего, ничего, просто так нужно, иначе никак — я все понимаю».
Девочка, моя девочка…
— Я любил ее! Любил!
— И именно поэтому ты жестоко трахнул собственную дочь. — С премерзкой ухмылкой Ублюдка отвечало мне лицо Номада.
— Я не мог иначе, я хотел ее спасти…
— Да, ты один — такой великий и благородный. Герой, изнасиловавший глупую принцеску.
— Ее везли на заклание! Империи нужно было лишь ее чрево! Ты же знаешь это, Номад! Должен знать!
— Знаю, — грустно кивал мой товарищ.
— Какая самоотверженность, — противным каркающим голосом скрипел Свиное рыло.
— Я любил ее! Да, любил всем сердцем! Не то, что этот старый мерин, подохший как собака на очередной охоте, в объятиях очередной фаворитки!
— Однако он не трахал дочь. Ха-ха! Ты-ы, именно ты обрюхатил собственную дочь!
— Я сделал глупость, я… пытался ее спасти.
— Таким образом?
— Да! Именно таким! Я надеялся, что тогда-то интерес империи к ней пропадет! Совсем! Но я не знал, какие силы стоят за этим! Не знал, что императору кто-то шепчет на ухо! Не знал, насколько она важна для империи.
— И потом убил. Собственную дочь.
Я застонал, бессильно обхватив голову руками. Упал на колени, ткнувшись в пол лбом.
История, раскрывающая все тайны событий, произошедших до войны, которая изменила мир. Главный герой живёт так, как привык, до тех пор, пока карусель загадочных событий не втягивает его в эту историю. События происходят на территории бывшей России. После войны люди основали новые поселения и старались отгородить себя от мутантов, что населяют этот мир. Мир полный тайн и загадок.
Легенда о Хранительнице Северных Чертогов волновала многих, желающих обрести славу и богатство. Многие искали с ней встречи, надеясь покорить ледяную гордячку. И мало кто знает, что только сама Северная Леди выбирает, кому оказаться подле неё, а кому навеки замерзнуть. И никто не догадывается, что под холодной маской скрывается горячее и искренне любящее сердце. Это история не о том, кто есть сама Леди Северных Чертогов, а о том, кто её окружает и почему.
Сто лет назад спокойную жизнь империи Ройэт нарушило нашествие странных и опасных созданий, названных Иными. Рои отчаянно дрались за свою свободу, но проиграли сильным и безжалостным врагам. Лишь немногим удалось спастись, добравшись на корабле до соседнего материка. Казалось бы, опасность миновала. Но ещё живо в памяти старейших жрецов пророчество, сделанное богиней в день исхода роев, и всё ярче пылает священно пламя битвы. Кто же сможет объединить силы богов и смертных и так ли всё просто и однозначно с пророчеством? 18+.
Семнадцатилетняя Киралия Коррингтон живет в стране, разделенной на четыре части, и в каждой – своя королева. Королевы управляют землями вместе, но вскоре прежним порядкам приходит конец: кто-то хладнокровно расправляется с четырьмя правительницами…