Вольтер - [53]

У Вольтера воспаление обоих ушей. Он даже острит в одном из писем: «Глухому явиться к королю — то же, что импотенту к любовнице», Но, едва приехав, он снова стал слышать, хотя, как показало дальнейшее, не слишком хорошо. Как бы иначе он мог пытаться выведать новые планы Фридриха, о чем просил кардинал?

Одна фраза Вольтера свидетельствует, что он согласился снова поехать к Фридриху с тайным поручением Флери не из-за одной терпимости к обоим. Он вспоминает об Англии, где поэтам и ученым поручают государственные посты и дипломатические миссии. А это значит, Вольтер польщен, что его, французского поэта и ученого, удостоили дипломатического поручения.

С другой стороны, только что обиженный правительством Людовика XV, Вольтер, естественно, особенно дорожит дружескими отношениями с Фридрихом II.

Однако, кроме приятно проведенной недели в Аахене, и эта встреча никаких ощутимых плодов не принесла. Вольтер не смог ни выведать у прусского короля его дальнейших планов, ни заручиться какими-либо обещаниями, желаемыми Флери. Так же безуспешны оказались повторные хлопоты о том, чтобы Фридрих наконец заплатил Тьерьо за корреспонденции из Парижа для прусских газет и даже за картины, приобретенные для короля Вольтером, тем, у кого они были куплены.

В январе 1743-го, после недолгого пребывания в Брюсселе с Эмилией, Вольтер снова в Париже. В конце того же месяца умирает девяностолетний Флери.

Для Вольтера это очень важно, потому что освободилось кресло кардинала в Академии и, значит, появились шансы для действительно бессмертного занять место среди сорока сомнительных «бессмертных». Впрочем, до этого еще далеко. Ведь судьбы французской науки тоже решаются в Версале и зависят от фавориток короля.

Пока же Вольтер не оставляет мысли, что ему все-таки наконец удастся дипломатическая миссия. А необходимость в ее успехе для Франции большая: выход Фридриха II из войны за австрийское наследство — так принято ее называть — поставил французскую армию в крайне тяжелое положение. Воевать одновременно против Австрии и Англии ей не по силам. Место покойного Флери у кормила правления страной заняли Амело и д’Аржансон.

Уговорить товарища по лицею, что следует воспользоваться дружескими отношениями Фридриха II с Вольтером, и поручить последнему склонить прусского короля снова вступить в войну на стороне Франции оказалось нетрудно.

30 августа 1743 года Вольтер в Берлине. Столицу Пруссии он видит первый раз. На него производят большое и весьма благоприятное впечатление широкие, прямые и чистые улицы, нарядные дома, быстро построенный Оперный театр, дворцы членов королевской семьи, прекрасный парк, где так хорошо отдыхать. Он прямо-таки поражен и восхищен великолепным зоологическим садом. Ничего не скажешь, приятный город!

Француз, парижанин чувствует себя в Берлине свободнее и лучше, чем у себя дома. В его честь даются концерты, спектакли, балы. У короля такие очаровательные и любезные сестры: и Вильгельмина, и будущая шведская королева Ульрика, и Амалия, и Ударика… Вольтер сочиняет всем им мадригалы.

Не менее нравятся ему и резиденция Фридриха, Потсдам, и Байрот, где они с королем побывали у маркграфини, и Брауншвейг. Если бы только Эмилия с мужем согласилась переехать в Пруссию, на что Вольтер первоначально рассчитывал, вполне вероятно, он бы уже сейчас остался при дворе Фридриха. Но этот план неосуществим. А раз так — и он должен вернуться.

Дипломатическая миссия тоже — уже который раз — провалилась. Фридрих, узнав о тайном поручении, данном Вольтеру, рассердился, а потом стал вышучивать ухищрения своего учителя.

Вольтеру тем не менее казалось, что он известного успеха достиг, поэтому в декабре 1743 года, вернувшись наконец в Париж, был вне себя от неблагодарности французского правительства, не оценившего его услуг. Обида еще усилилась, когда весной 1744-го переговоры между Пруссией и Францией начались и закончились решением вместе продолжать войну. Скорее всего, однако, советы Вольтера Фридриху здесь роли не сыграли. Любопытно, что новая фаворитка, герцогиня де Шатору, приписывала эту дипломатическую заслугу себе и его претензиями была недовольна.

Если верить «Мемуарам», как раз во время этого путешествия к прусскому королю Вольтеру случайно удалось оказать французскому двору одну услугу. Он остановился на некоторое время в Голландии, и пребывание в Гааге оказалось небесполезным. «Я поселился во дворце «Старого двора», принадлежащего тогда Пруссии по разделу с Оранским домом». Через прусского посланника, весьма юного, любовника жены одного из виднейших государственных деятелей Голландии, Вольтер добыл копии тайных резолюций, принятых против Франции местными высшими властями, настроенными тогда весьма враждебно. «Я отослал копии нашему двору, и эта услуга оказалась очень кстати». Видно, его дипломатическое честолюбие было очень велико.

А желая во что бы то ни стало заполучить его в свою безраздельную собственность, Фридрих учинил еще одно предательство: довел до сведения «осла Мирепуа» новые нелестные отзывы о нем своего обожаемого учителя и старшего друга. Любыми способами старался рассорить его с французским двором.