Вольтер - [148]

Мало того, когда в Ферне появлялись странствующие монахи, принимал их как гостей. И, перестав на время быть «хозяином постоялого двора Европы», проявлял такую щедрость к капуцинам, что глава их в Риме называл Вольтера светским отцом ордена в округе Жекс.

И тем не менее однажды — это случилось как раз во время отсутствия мадам Дени — подшутил над капуцином. Бесспорно, Именно этот случай имела в виду мадам дю Деффан.

На страстной неделе 1768 года Вольтер велел одному монаху, гостившему в замке, отпустить ему грехи — для того чтобы в воскресенье пойти в церковь, к причастию. Он считал внешнее исполнение самых торжественных обрядов своей обязанностью как помещика, главы колонии. На этот раз им руководила цель, еще более важная. В последнее время в местечке случались частые кражи. Он хотел воспользоваться пасхальной службой, чтобы прочесть поселянам проповедь о честности, и прочел ее зажигательно и убедительно.

Вот зачем Вольтер тогда исповедался: иначе он не мог бы появиться в церкви.

История имела свое продолжение. Исповедник донес епископу, как Вольтер использовал отпущение грехов, и тот запретил всему духовенству своей епархии без его личного разрешения исповедовать и причащать владельца Ферне.

Но в марте следующего года, лежа в постели и диктуя, Вольтер в окно увидел некоего капуцина, прогуливающегося в саду, и тут же велел позвать его. Думал, что блеск серебряной монеты вынудит монаха забыть распоряжение епископа. Капуцин деньги взял, но исповедовать отказался.

Тогда Вольтер решил провести главу епархии. Будучи на этот раз здоров, притворился умирающим и восемь дней пролежал в кровати. А в это время через своего адвоката подал жалобу в парламент, что ему отказано в исповеди. Епископ вынужден был разрешить священнику исповедать и причастить якобы находящегося при смерти старика…

Вольтер разыграл настоящее представление. Для начала так прочел «Confedior» и «Credo», что Ваньер в соседней комнате чуть не скончался от смеха. Исповедник растерялся, но тем не менее отпустил «фернейскому патриарху» его грехи и дал причаститься святых даров, после чего удалился, вероятно, не зная, что и думать. А мнимый больной тут же вскочил с постели и отправился на прогулку в сад в восторге от того, что ему удалось так одурачить святую церковь. Шутку эту Вольтер отмочил, когда ему шел семьдесят пятый год.

Отсюда видно, как он издевался над церковными обрядами, хотя и исполнял их иногда. Это тоже был один из тактических приемов, применяемых Вольтером в борьбе с Гадиной.

Итак, отъезд мадам Дени не мог ничего изменить в его духовной жизни, хотя многое изменил во внешней.

Осенью 1769 года изгнанница или беглянка вернулась в Ферне. Она ли об этом просила, боясь потерять влияние на дядю, а то и лишиться наследства, или он сам не мог больше выдержать разлуки?

Скорее всего и то и другое… Так или иначе, не прошло и двух лет, как поместье снова обрело Даму Ферне.

Часть VII

ГЛАВА 1 ОН ЕЩЕ ЖИВ…

Возлагая большие надежды на Людовика XVI, Вольтер и не подозревал о посмертных преследованиях, которые еще при его жизни готовил ему, едва вступив на престол, новый король.

Только из 88-го тома изданной Теодором Вестерманом корреспонденции Вольтера, включающей и адресованные философу письма, и письма других лиц, его касающиеся, мы узнаем об этом чудовищном замысле.

Примечательно, что все приказы и рапорты, инструкции, которые будут приведены ниже, написаны и отправлены за два дня, 18 и 19 июля 1774 года.

Первое письмо этого ужасающего цикла было отправлено Анри Леонардом Жаком Батистом Бертеном, очевидно после полученного им устного распоряжения монарха, Людовику XVI, королю Франции 18 июля. Привожу текст: «Его величество пожелало, чтобы все произведения и другие бумаги, которые будут найдены в домах сьера де Вольтера после его кончины, были представлены пред высочайшие очи для просмотра». Затем следует рапорт о том, что им, Бертеном, «послана инструктивная записка относительно мер, которые должен принять правитель Бургундии, чтобы эти бумаги не исчезли после того, как будет проведена протокольная процедура и полная инвентаризация». Исполнитель извещает суверена, что им отправлены также три приказа. В конце — характерная приписка: «В собственные королевские руки». (Бертен — государственный секретарь.)

На следующий день по тому же поводу отправляется несколько писем-директив. За перо берется сам Людовик XVI. Лично извещает о своем распоряжении правителя округа Фабри: «После смерти Вольтера опечатать все его дома и выдать уполномоченному правителю Бургундии, который предъявит приказ, все печатные произведения и рукописи покойника, которые касаются королей, принцев и прочих суверенов, их дворов, министров или правительств их государств и, в частности, двора и правительства Франции, так же как произведения, бумаги и рукописи, касающиеся религии и нравов, так же как истории, философии и всего содержания литературы». Его величество приказывает чиновнику магистратуры составить протокол и провести инвентаризацию. (Курсив мой. — А. А.)

Несколькими часами позже, а может быть, и не отходя от бюро, король пишет семье и домочадцам Вольтера. Приказывает его родственникам и наследникам, а если таковых нет, консьержам домов открыть все помещения уполномоченному высочайшим приказом правителю Бургундии и выдать ему книги, рукописи, бумаги. «В операции, — говорится дальше, — будут участвовать судья и чиновники магистратуры. Затем все названное должно быть вывезено, а дома опечатаны».