Вольта - [52]

Шрифт
Интервал

В Пруссии, как и в Австрии, прижилась «эпоха просвещенного абсолютизма». После Фридриха Вильгельма I, энергичного туповатого юнкера, власть перешла к Фридриху II, которого льстивые придворные рисовали с саблей в одном руке и книгой в другой. Создав вымуштрованную до автоматизма армию (что не помешало ей не раз быть битой русскими войсками), Фридрих присоединил к Пруссии немало новых владений, за что и заслужил у своих почитателей прозвище «Великого». Открытие академий в Геттингене, Эрфурте, Мюнхене, Лейпциге принесло ему славу покровителя наук. Впрочем, с учеными Фридрих обходился почти как его капралы с рекрутами: не считаясь с заслугами, король иных приближал, иных по произволу изгонял: ярчайший тому пример — его взаимоотношения с Вольтером.

В заочную копилку чужих талантов Берлинской академии попал и Вольта, но не сразу. Сначала Джовьо, пользуясь знакомством с Фридрихом, переслал королю его труды. В октябре 1784 года Фридрих в любезном послании выразил «благодарность за присланные публикации по физике, их выбор заслуживает одобрения, однако необходимость моего присутствия на маневрах препятствует встрече с Вами». Через две недели король прислал Вольте новое послание: «Известны Ваши труды по физике, таланты и глубокие знания, и я непременно при первой же возможности введу Вас в мою академию. Сейчас там так много иностранных членов, что расширить список нет возможности». Обещание Фридрих сдержал ровно через два года: теперь в Берлине было по академику из четырех стран Европы: Вольта из Италии, Бонне из Швейцарии, Кондорсе из Франции и Магеллан из Англии. Фридрих во всем обожал симметрию!

В Прусской академии тогда числились профессора из Галле, Лейпцига, России (другой страны, но как бы немецкой провинции — так, во всяком случае, хотелось думать Фридриху и его приближенным). Теперь рядом со специалистом по минералам Ферберком из Курляндии и модным философом Кантом из Кенигсберга появился электрик Вольта. «Учти, что из Вены у нас никого нет, из австрийских подданных ты единственный», — поздравляли Вольту секретарь академии Формей и берлинец Денин.

Включение Вольты в академию оказалось чуть ли не последним делом Фридриха II. Едва он умер, берлинские академики начали разбегаться. Так, уехал Лагранж, чтоб издать в Париже нестареющую «Аналитическую механику». Нового короля Фридриха Вильгельма II ученые игры занимали куда меньше политики: он взялся срочно заключать союзы с Австрией и Россией, чтобы противостоять грозящей французской экспансии.

Из Берлина Вольта проехал на запад вплоть до Ганновера, а оттуда резко свернул на юг, через Кассель и Эрфурт курсом к дому. В Веймаре у тамошнего герцога служил министром симпатичный молодой литератор тридцати пяти лет по имени Гёте; уж не Вольта ли соблазнил того Италией, в поездку по которой министр отправится через полтора года?

И снова дороги по двадцать миль в день, роскошные обеды у местных князей (еще бы — Вольта лично знаком с королем, едет из Потсдама!), храмы, музеи, библиотеки. И отовсюду письма домой с непременными салютами всем, и Джузеппино обязательно. В конце ноября Вольта уже отчитывался перед Вилзеком: поездка трудная, много полезных знакомств, позвольте подарить «Естественную историю» Кобре. И сразу быка за рога, то есть о семейных делах, с которыми приступили братья: говорят, правительство Ломбардии нуждается в надежных людях? Позвольте рекомендовать своих единоутробных братцев: доминиканец, — много лет проповедник и маэстро и своем ордене, каноник — служит в соборе Комо, архидьякон — в кафедральном соборе. Все как на подбор, любят физику, умело работают со сложными приборами, опытные воспитатели юношества, талантливы и к тому же хорошо знают законодательство.

Книгу Кобре, бестселлер своего времени, Вольте передал Блох, согласившийся снабжать нового знакомого литературой. Каких только книг он не наприсылал в первые годы: о свечении водных саламандр, бабочках, простом естественном образе жизни по Руссо, о часто употребляемых синонимах. С планшетом из 25 альбомов рыб случился казус, там со временем любители обнаружили серьезные несуразности. «Не упусти счастья, — писал Блох, — издание превратилось в раритет, его цена удвоилась».

После поездки у Вольты оказалось немало друзей. Брамбилла, личный медик венского кайзера, бился с подагрой своего пациента и попутно помогал новому знакомому всем, чем мог. Ахард, директор физического отделения академии, запрашивал Вольту: «Конструкция ясная, но собрать эвдиометр не могу. В модели Фонтаны три рабочих среды, а у Вас четыре. И как быть с «нездоровым» газом, можно ли его выпустить в воздух?» И Вольта разъяснял инструкцию, отвечал «можно!», ибо речь шла лишь об азоте. В историю физики Ахард попал как единомышленник Франклина; оба они полагали, что металлы проводят тепло и электричество одинаково хорошо, что можно считать справедливым при достаточно грубом приближении.

А еще Вольта познакомился с директором венского госпиталя Кварином, учеником Галлера по имени Менкель, австрийским послом Ревинским; Платнером, сыном Закарии, последователя и реформатора теории Шталя; смотрителем дрезденского физического кабинета Титиусом. А в итоге пришлось писать писем больше, чем обычно, в Комо и Павию зачастили гости с севера, как ученые, так и празднопутешествующие сиятельства, светлости и даже высочества.


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.