Похоже, она была бы счастлива, если бы мы оба истекали кровью. Это больше бы соответствовало её представлениям о прекрасном. Я развела руками.
— Так уж получилось.
— А-а-а, вы решили сразиться потом, да? В другое время и в другом месте? А что ты охраняла?
— Я не знаю.
— Как не знаешь?! Зачем же тогда охраняла? Вот я бы ни за что не охраняла неизвестно что! Только если бы мне точно сказали, что там такое и зачем оно нужно. Зал совета во время совещания, например… или сокровищницу… Может, это была сокровищница?
— Наверное.
— А что брат оттуда взял?
— Ничего.
— Как — ничего?! А зачем он туда ходил?
Я пожала плечами. В самом деле, Хон мне, что, отчитывается? Я могла только предполагать.
— Поняла! — возгласила девица после неловкой паузы. — Он ходил тебя поймать… то есть обезвредить. У тебя ведь меч был, ты бы наших солдат как нечего делать положила. А он тебе понравился?
— Меч?
— Да нет же, Хон! Он ведь красивый, по нему все сохнут. А ты?
Я начала терять терпение.
— Спроси что-нибудь другое, — предложила я.
Девчонка гордо задрала нос.
— Ты думай, кто ты и с кем разговариваешь. Ты — пленница, рабыня, а я — представительница древнего и знатного рода…
— Который никогда не держал ни рабов, ни пленников, — закончил за неё Хон, как раз показавшийся в дверях.
Сува надулась.
— И зря! Хон! Разве так можно?! Ты всё время уходишь, а мне скучно…
— Ты могла бы учиться, — предложил Хон.
— Вот ещё! Делать мне нечего! Заниматься!
— Тогда можешь пойти к своим подружкам, поиграть.
— Он до сих пор считает меня ребёнком, — кипя негодованием, пожаловалась мне Сува и выскочила за дверь.
— Она тебя очень донимала? — как ни в чём не бывало, спросил Хон. Я пожала плечами. — Не обижайся на неё. Живёт девчонка абы как, я забрал её к себе, чтобы родителям было полегче, но она и у меня от рук отбилась.
— А кто ваши роди?… — начала я, но тут же осеклась. Расспрашивать о житейских подробностях почему-то не хотелось, наверное, потому, что за весь предыдущий разговор Хон и словечка о себе не проронил, не в пример сестрице. Он проницательно на меня посмотрел.
— Тебе ведь всё равно мои слова ничего не скажут. Обычные в чём-то люди, которым не повезло породить знаменитого сына. А потом ещё и дочка подрастать стала… Но это не важно.
— А-а-а… понятно.
— Сомневаюсь, — серьёзно ответил Хон и протянул мне руку. — Вставай, нам пора работать.
Глядя на него снизу вверх, я остро ощутила, как нечеловечески устала, как у меня болит левое плечо, которым я ударилась о стену и отёчно ноет правая рука, двигать которой я могла с большим трудом. И ещё конфеты с пирожными — не замена нормальному обеду. Так что никуда вставать и идти мне не хотелось. Хон хмыкнул и поднял меня сам, больно ухватив за плечо.
— Я далёк от взглядов своей сестры, — сообщил мне Хон. — Но не в твоём положении упрямиться. Поняла? Я второй раз объяснять не буду.
Правая рука заныла ещё сильнее. То ли от бесцеремонного обращения, то ли от желания взять меч или хотя бы дать наглецу пощёчину. Далёк он, понимаете ли! Рабовладелец!
— Я понимаю, ты обиделась, — снова вернулся к безразличной манере разговора Хон. — Но на карте стоит судьба целого народа, я не могу поставить его в зависимость от твоих капризов.
— Капризов! — не выдержала я.
— Что не так?
— Ничего.
— Хочешь сказать, ты вовсе не капризничала? Или я был невежлив с тобой?
Я пожала плечами.
— Прости. Повторяю, мне некогда с тобой возиться. Светские реверансы придётся отложить. Ладно, приступим.
Хон усадил меня в кресло и приступил к своим исследованиям. Он то освещал меня какими-то лучами, то просил что-то сказать, пару раз совал в руки какие-то штуковины и один раз прикрепил к голове какой-то диск. Закончив с этими экспериментами, он хмыкнул и велел мне подниматься.
— Плохо дело.
— Что случилось?
Хон искоса взглянул на меня, словно решая, стоит ли со мной разговаривать.
— Ты не из нашей реальности.
— Ну и что?
— Ну и что?!
— Вы же это с самого начала знали.
— Знал, — признался Хон. — Но надеялся, что ошибаюсь.
— Почему?
Хон снова хмыкнул.
— Не притворяйся ничего не понимающей. Мне известен длинный язык моей сестрицы.
— Но я ничего не знаю!
— Да?
— Нет, она сказала, что вы можете вытягивать людей из других реальностей. Но ведь…
— Ведь! — перебил меня Хон. — Вот именно — ведь! Ведь никто, кроме нас, не умеет вытягивать людей! А тебя, если не помнишь, мы захватили в соседней реальности.
— Откуда мне было знать? А в какой?
— Тебе это что-нибудь скажет? В соседней реальности живут самые разные люди. Если тебе интересно, есть народность воинственных женщин. Чья была сокровищница, я не знаю, информация была только о том, где она находится и что в ней лежит. Скорее всего, тех самых воинственных женщин.
— Почему?
— А кому ещё в голову придёт ставить на охрану пусть бесполезную, но девушку? Другим бы и в голову не пришло выбрать такого охранника.
— Но…
— Плохо в том, что никто, кроме нас, не знает секрета.
— Значит, знает.
— Вот именно. Ты не представляешь, что это для нас означает!
— Что?
— Да вся наша реальность под угрозой, вот что! Теперь наши враги могут похитить кого угодно отсюда, хоть весь народ! Они же все ненавидят нас!
