Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими - [40]

Сейчас я читаю русскую и советскую классику. Произведения Толстого, Лермонтова, Пушкина, Фадеева, «Тихий Дон» Шолохова. Больше всего мне нравится читать через мобильный телефон. Там есть программа, с помощью которой можно читать русские книги. Каждый день я читаю по полчаса.

Современные китайские романы мне не нравятся. Почти всё — чепуха. Мне нравятся Мао Дунь, Лу Сюнь. Я большой любитель читать. Почти не смотрю телевизор. «Цветок сливы в золотой вазе» читал четыре раза. «Сон в красном тереме» я читал и на русском. Но перевод не слишком удачный.

На первое место я ставлю китайскую литературу, потом — русскую, а потом уже английскую, потому что я китаец. Я уважаю свой народ, свой язык и свои литературные произведения, особенно традиционные и классические. Я иногда гуляю по аллеям университетской территории и встречаю русских, которые здесь обучаются. Когда мы разговариваем, я спрашиваю их, какие классические русские произведения они сейчас читают. Молчат как рыбы. Они мало читают или вовсе не читают. Это большая трагедия. Я вам честно скажу, у нас также. Молодое поколение мало интересуется традиционными, классическими произведениями. Им нравится только современное. Они любят поп-музыку. Я не знаю, к какому поколению вы принадлежите. Конечно, мы с вами не одного поколения. Но мы, старики, любим классическое куда больше современного. Особенно современные романы не так хороши. Вот этот Мо Янь мне не нравится. Мне не нравится он и его произведения. То, что он пишет — просто фантазия. Он говорит, что это настоящая жизнь. Но на самом деле это не так. Я думаю, то, что он пишет, не подлинное, а фальшивое. Но я уважаю его, потому что он всё время пишет и старается быть настоящим писателем. Но у нас в стране очень много писателей лучше Мо Яня.

В России я никогда не был. Некоторые русские не верят, что я никогда туда не ездил. Мой бывший студент сейчас директор большой роскошной гостиницы в Чжухае. Там работает одна небольшая группа русских. Их начальник как-то повстречался со мной. Мы беседовали очень долго, почти всю ночь. Говорили обо всём на свете. Он сказал: «Вы первый встреченный мной китаец, который так свободно, так хорошо говорит по-русски».

Русские — общительный народ, а китайцы относительно более замкнутые. Русские честные, а китайцы… в общем-то, тоже честные. Я думаю, конечно, среди нас и среди русских есть хитрые люди, но честных всегда больше. Но русские иногда немножко агрессивные. Китайцы более добрые. У нас древняя традиция, несколько тысячелетий. Мы гордимся своей страной, своей традицией. Сейчас мы очень довольны своей жизнью, потому что спокойно. Пенсионеры — самые счастливые люди. Куда ни глянь — женщины, бабушки, танцуют на площадях. Люди поют в садах. Где угодно путешествуют, карманы полны денег. Конечно, в деревнях ещё есть семьи, которые пока что живут не так хорошо. Мои родственники ещё живут в деревне. Я часто навещаю их. Но они живут куда лучше, чем раньше. Их дети снабжают их хорошими продуктами и деньгами. И люди из деревни сейчас тоже начинают путешествовать по всей стране, даже ездить за границу. Они тоже живут хорошей жизнью, но не так хорошо, как мы. Но это зависит от района, в разных местах по-разному. Например, в Янцзяне, родном городе вашей жены, люди живут куда лучше, чем хакка. Но, конечно, в Чжуншане, Чжухае, Гуанчжоу люди живут ещё лучше, чем в её родном городе. Всё относительно. Но, самое главное, сейчас идёт медицинская реформа. Это принесло, приносит и будет приносить крестьянам очень, очень большое счастье. Образование, жильё, медицинское страхование — самое важное для человека. Мой младший брат два года тому назад скончался. Он пролежал в больнице почти полгода. Но благодаря тому что уже началась медицинская реформа, его родственникам нужно было заплатить за лечение только тридцать процентов. Это уже очень хорошо. А у нас, городских людей, лечение, конечно, целиком на казённые средства.

Я также знаю английский язык. Даже свободно говорю на нём. Когда я работал деканом, все мои студенты, и девушки и парни, любили со мной поболтать по-английски или по-японски. Английским я начал заниматься, ещё когда учился в начальной школе. У нас в деревне был христианский собор. Там работал испанский миссионер. Он часто приходил к нам в начальную школу и учил нас английскому языку. У него в кармане было много конфет. Если вы могли правильно прочитать по-английски, он давал вам конфету. Так что я очень рано начал учиться английскому языку. Когда я работал деканом и выступал с речью перед публикой, иногда я говорил по-английски, иногда по-русски. А уроки я, конечно, проводил только на русском. Потом не забывайте, что моя жена была именно преподавателем английского языка. У меня дома часто говорили по-английски. Поэтому сейчас моя внучка свободно говорит на английском. Жена моего сына три года назад занималась научной работой в Америке в качестве доцента. Государство послало её туда. Внучка поехала вместе с ней. Она провела там год. Ходила в школу. Сейчас ей уже пятнадцать лет.

Невестка сейчас получила степень доктора. Она профессор, работает заместителем директора Института иностранных языков у нас в университете. Наш факультет теперь переименовали в институт. А сын — художник, пишет маслом. Три дня назад вернулся из Пекина, там у него проходила выставка. Когда-то он работал в том же институте, что и вы сейчас. Ваш ректор просил меня, чтобы я уговорил сына работать там. Я уговаривал, уговаривал, наконец-то он согласился. Но однажды он вернулся с работы и сказал: «Отец, мне не нравится там работать. Студенты там неприлежные. Я просто зря трачу время». И он уволился. Потом у него была своя дизайнерская компания. Он заработал большие деньги, и больше не хочет этим заниматься. Закрыл компанию и сосредоточил все силы и мысли на искусстве. Купил большую квартиру в Наньша, здесь, на территории университета у него тоже есть квартира.