Вольные упражнения - [21]

— Ну, попытаюсь тебя поднять, чтобы не сразу на лестницу, — попробовал объяснить свою позицию Халиков.

— Хорошо, попробуй. Только… аккуратно.

— Ясное дело, аккуратно, — Халиков подставил руки под Танины колени и плечи, усердно засопел и попытался подняться.

Первая попытка не увенчалась успехом: приподняв Таню буквально на двадцать сантиметров, он не удержал её, и Таня рухнула обратно в кресло. По её спине волной прокатилась острая боль, лицо на мгновение исказилось гримасой мучения. Таня еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

Наверное, такой способ оказаться на прогулке был не лучшей идеей.

— Извини. Тебе больно?

— Нет, Федь, уже нормально, — Таня попыталась взять себя в руки, хотя отголоски боли ещё бегали по её спине вверх и вниз. — Не торопись, главное! Тебе ведь штангу на уроках физкультуры поднимать приходилась?

— Да, бывало.

— Вот здесь то же самое. Главное — центр тяжести рассчитать правильно и удачно встать. Потом легче будет. Попробуй ещё.

Для себя Таня определила, что, если у Халикова и во второй раз ничего не получится, то эту затею придётся оставить вовсе либо искать другую, более подходящую кандидатуру.

— А Шурик Пятиэтажный где сейчас? — как бы невзначай поинтересовалась она.

— Уехал куда-то, — ответил Федя. — В другой город, кажется, к родственникам.

Обидно. Уж Пятиэтажный значительно лучше подходил на эту роль. Хотя Таня и видела его после травмы один лишь раз, когда он навещал её в больнице в конце мая, она не сомневалась: пригласи она Пятиэтажного сейчас, прибежал бы обязательно. Но увы, Шурик был в отъезде, и, когда он вернётся, неизвестно.

На сей раз Халиков готовился дольше. Он стоял и глубоко сопел, словно тяжелоатлет перед поднятием рекордного веса. Для большей убедительности осталось только ладони магнезией намазать.

Потом он снова подставил под Таню руки, с шумом выдохнул и поднялся. С непривычки Федю изрядно зашатало, и Таня была вынуждена ухватиться рукой за дверной косяк, дабы не оказаться на полу. Через несколько секунд Халиков разобрался с центром тяжести и даже сделал несколько шагов по комнате с Таней на руках.

— А ты и вправду лёгонькая, — заметил он. — Даже легче, чем я думал.

— А гимнастки все лёгкие, — ответила Таня, пытаясь освоиться со своим новым положением. — Нам вообще вес нельзя набирать. Это я ещё поправилась на диете с кальцием. Тренер бы меня убил за такое.

— Жестоко они с вами.

— Нормально. Иначе тренироваться и выступать неудобно.

Халиков с важным видом сделал ещё несколько кругов по комнате, после чего аккуратно опустил Таню обратно в кресло.

— Как у меня получилось? — Халиков тряс затёкшие руки, но было видно, что собою он доволен.

— Ты молодец, Федь, — Таня тоже осталась довольна своим экспериментом. — Для первого раза у тебя всё получилось отлично. Следующая тренировка будет на лестнице.

— А можно, я ещё один заход сделаю? Ну, чтобы закрепить пройденное…

— Подход! В тяжёлой атлетике это называется «подход».

Вторая попытка у Халикова, как и следовало ожидать, получилась ещё лучше. Уже со знанием дела он без особенного напряга поднял Таню на руки. Минуты три Халиков уверенно расхаживал с нею по комнате.

— Да ты схватываешь прямо на лету, — искренне порадовалась Таня, оказавшись снова в кресле. — Жаль, соревнований по подобной дисциплине не проводят. Ты бы имел все шансы на победу. А говорил, что неспособный.

— Это же не алгебра, — заметил Халиков, смахивая со лба капельки пота. — По физкультуре у меня почти всегда четвёрки был и.

— В общем, к продолжению тренировок на лестнице я готов, — добавил он, отдышавшись.

Таня посмотрела на часы.

— Давай до завтра отложим, — предложила она. — Мне через час гимнастику выполнять надо. Можем не успеть. Да и мама скоро должна вернуться. Представляешь, что будет, если она увидит, что меня дома нет.

— Гимнастику? — от удивления у Феди округлились глаза. — Ты продолжаешь заниматься?

— А ты думал, что я сложа руки всё это время сижу? Конечно, продолжаю. Мне мышцы в тонусе надо поддерживать всё время.

— Даже сейчас?

— Их всегда надо поддерживать. А сейчас — в особенности! Иначе расплывусь по кровати, как амёба, а кому это, на фиг, надо?!

— Не, я это просто так спросил, — Халиков уже заметил, что если Тане не нравилась какая-то тема в разговоре, её голос начинал постепенно повышаться. Тему следовало срочно поменять. — Хорошо, завтра — значит завтра. Мне всё равно этим летом никуда поехать не светит. После завала экзамена отец мне даже в деревню уезжать запретил. Так и сказал, что буду всё лето сидеть за учебниками, раз я такой бездарь.

— Только смотри, у меня занятия сначала в восемь утра, потом в два и ещё вечером, в семь часов. Так что ты определись со временем: либо часов в девять, либо после двух приходи.

— Ну, ты даё-ёшь! Даже по утрам не высыпаешься?

— Я вообще по привычке в семь просыпаюсь. Мне даже будильник не нужен. У нас в спортшколе в это время уже вовсю тренировки шли. Режим, Федюнь, он прежде всего.

— Не, я лучше днём тогда зайду, — по выражению лица Халикова стало понятно, что он большой любитель поспать.

— Хорошо, приходи днём. Я буду ждать.

Похоже, что мечта Тани оказаться на улице в самое ближайшее время могла превратиться в реальность.