Волков тебе по следу - [34]

«Ваше величество, Вас предают и обманывают!» — вывел он.

Оставшись довольным вступлением, Айрел снова опустил перо в чернила, размышляя над продолжением письма.

Гильдия ткачей, образование слабое и беспомощное, толком не защищала своих членов и не решала их проблем, хоть периодически и изображала кипучую деятельность, то рассылая поучительные брошюры о новинках ремесла, то пытаясь провести какое-нибудь развлекательное мероприятие вроде торжественного шествия, неизбежно срывавшегося из-за нежелания людей в оном участвовать. «Они только и умеют, что членские взносы собирать», — ворчал когда-то отец Айрела, давно бы вышедший из состава гильдии, если б это ему разрешили.

Когда Мэрдис Карза принялся разорять кендрийские мануфактуры, гильдия наверняка посылала в столицу жалобные письма — на более решительные меры она всё равно не способна. И все они, разумеется, легли на стол к Второму министру, ведающему делами промышленности, где, судя по всему, и сгинули. Король, не исключено, до сих пор даже не в курсе ситуации: с какой стати ему чем-то интересоваться самолично, когда есть специальные люди, которые прекрасно это за него сделают, а обо всем важном представят подробный отчет? Сказать, что он денно и нощно радеет о благе своих подданных, только и думая, как бы улучшить им жизнь, значило бы бессовестно соврать. Зато его величество терпеть не может, когда из него пытаются сделать дурака.

Перо бодро строчило по бумаге.

«Второй Министр, потеряв всякий стыд и уважение к Вам, попустительствует разрушению кендрийской промышленности. Он, полагая, что Вашему величеству нипочем не узнать о его махинациях, скрывает от Вас деятельность своих иностранных сообщников, безнаказанно разоряющих ткацкие мануфактуры. А сам, уверенный в своей безнаказанности, получает долю с их доходов…»

Свечные огарки всё укорачивались. Айрел, прекрасно понимая, что не успеет сегодня закончить, особо не торопился. Завывавшая за окном метель швыряла хлопья снега в заиндевелое окно.

* * *

Бард опасался, что Роттери будут недовольны тем, что он не поддержал их бойкот Мэрдиса Карза. Даже заранее готовил оправдательную речь, не сомневаясь, что ему придется объясняться. Однако, прогуливаясь на следующий день по замку, к некоторой растерянности понял, что хозяев, похоже, куда сильнее занимало что-то еще.

Саэ Орвелл был задумчив и рассеян. Его дочь ходила мрачная. Порыкивала на подозрительно веселого брата, хлопала дверьми и источала угрозу. Причины такого поведения оставались непонятными, пока Айрел к своему изумлению не услышал, как Лайдли радостно распевает в коридоре посвященную эссе песню.

— Что это? — поинтересовался слегка удивленный «княжич»: он никак не ожидал, что его сочинение так быстро доберется до Шессы.

— Да бард один вчера в город заезжал, — лениво потягиваясь, отозвался дворянин, чье очередное посещение мясной лавки совпало с выступлением музыканта в трактире неподалеку.

Через день за пением были замечены несколько слуг и сам эс Кейран, похоже, сознательно дразнивший сестру: внезапно обрушившаяся популярность действовала той на нервы.

Айрел не зря считался лучшим бардом Кендрии последних лет: написанная им песня стремительно завоевывала страну. Десятки исполнителей в это самое время голубями рассылали ее копии своим друзьям и коллегам, сотни людей невольно насвистывали или мычали под нос прилипчивый мотивчик. «Княжич», безвылазно сидящий в Шессе, обо всем этом не догадывался. Он, конечно, надеялся, что песня придется людям по нраву, но на такой эффект не рассчитывал.

Хоть имя Майры Роттери в тексте ни разу не упоминалось, а образ «лирической героини» был здорово идеализирован, киршийцы сразу поняли, о ком шла речь. Так что вскоре Элжину Говерал пришлось заказывать балладу, посвященную его дочери, довольно болезненно воспринявшей резко возросшую популярность своей давней неприятельницы. Песня об эссе Найне позже даже была написана, однако за пределами Ейнса, вотчины Говерал, практически не исполнялась и так никогда и не получила известности.

— Не жалко было? — поинтересовался Кеане, сопровождавший Айрела в «укрепляющей прогулке по свежему воздуху», как называл неспешное хождение вокруг замка лекарь.

Бард, согласившийся выйти на мороз только потому, что здесь не было фальшиво распевающего Лайдли, вопросительно покосился на спутника.

— Песню свою другим отдавать, — пояснил салум, выдыхая облако пара.

Айрел, запихав руки глубже в карманы пальто, задумчиво уставился себе под ноги.

— Нет, — солгал он.

* * *

Рион давно бы уехал из Вельбры.

Ему хотелось отправиться в Гединор, Штерзи, Найлах и многие другие города, провезти по ним Рафферти. Он не знал ни одного барда, который начал бы карьеру с городских кабаков; даже не был уверен, что такой вариант вообще приходил кому-нибудь в голову. Гастроли по деревням приносили небольшой, но гарантированный доход, позволяющий более или менее сводить концы с концами. Мало кто согласился бы выступать бесплатно: разве что тот, для кого музыка была не более чем развлечением. Ну или тот, кому и миска бесплатной еды уже за счастье.

Администратору же хотелось попробовать, посмотреть, что из этого выйдет, благо средствами, позволяющими безбедно существовать во время такого эксперимента, он обладал и маленькое безумство позволить себе вполне мог. Тем более что Рафферти пока не был членом гильдии и не зависел от ее распоряжений. Потом, конечно, мальчишке всё равно пришлось бы ехать в деревни: они были необходимым и неизбежным этапом карьеры. Зато к тому моменту у него за плечами был бы уже неплохой опыт.