Волков тебе по следу - [24]
Вокруг трещало, стучало, бухало и шмякалось. Вытянутая рука дрожала от напряжения, удерживая на весу сотрясавшийся под ударами матрас. Когда всё, что хотело упасть и сломаться, упало и сломалось, замолкнув, Айрел осмелился остановить струны. Напряженно прислушался, готовый при любом подозрительном звуке продолжить концерт. Бард осторожно выглянул из убежища. Пол и кровать были завалены разбитыми досками, старым птичьим пометом и деревянным крошевом. Переломанные балки, кое-где расслоившиеся на годовые кольца, перегораживали комнату от стены до стены, опасно щерясь острыми гребнями щепок в местах разломов. На краю матраса лежал скелетик летучей мыши. Проникавший сквозь узкое окно свет пронзал лучами висевшее облако пыли, причудливо закручивающееся и бурлящее. Айрел осторожно поднял голову и посмотрел наверх. Сквозь прорехи в далекой, находящейся парой этажей выше крыше увидел затянутое тучами небо.
Из-за двери не доносилось ни звука.
Чуть помедлив, Айрел выбрался из-под матраса, вызвав сход лавины мелкого мусора по его видавшему лучшие дни чехлу. Немного выждав, медленно направился к выходу, придерживаясь за стену и стараясь не спотыкаться об образовавшиеся завалы. Ноги слушались плохо, голова снова раскалывалась, все тело ощутимо потряхивало. Во рту стоял вкус крови от прокушенной губы.
Пару минут бард стоял возле двери, напряженно прислушиваясь. Так ничего и не услышав, убрал оружие и попробовал ее толкнуть. Безрезультатно: то ли мешала слабость, то ли окимма окончательно деформировала проем. Айрел предпринял еще одну попытку, уперевшись в пол ногами и со всех сил надавив плечом на рассохшуюся упрямую древесину. Гневно крякнув, та сдвинулась на несколько миллиметров и снова остановилась. Айрел наваливался снова и снова пока обессилено не сполз на пол, так толком и не продвинувшись. Переведя дух, осторожно заглянул в образовавшуюся щель. Наконечник стрелы ему в глаз не смотрел, и хотя бы это уже радовало. Насколько бард мог судить, за стеной царил разгром не хуже местного. Картину дополняла попадавшая в поле зрения рука на полу. Айрел облегченно вздохнул: по крайней мере с одной проблемой он точно разобрался.
Встав на ноги, он еще какое-то время бился с заклинившей дверью, пока перед глазами снова не заползали темные пятна, а в ушах не застрекотали миллионы далеких кузнечиков. Убедившись, что так у него ничего не получится, Айрел вернулся к своему матрасу. Вытянул его из-под навалившихся сверху досок, подтащил к стене, сел сверху, привалившись спиной к холодному камню. Активировав окимму, глубоко вздохнул и заиграл.
С полной самоотдачей, выплескивая душу, не боясь быть услышанным и опознанным, упиваясь возможностью впервые за много недель просто делать любимое дело. В Табиде он, конечно, выступал явно лучше (сказывалось длительное отсутствие практики), зато вряд ли эмоциональнее. Бард исполнил и ни разу пока не звучавшую балладу о Майре Роттери, и «Кружево заката», и посвящение себе, хоть и без слов: пробовал петь, но голова инициативу не оценила, немедленно отозвавшись острой болью. Дверь трещала, плевалась щепками и стонала, но рассыпаться трухой, на что рассчитывал Айрел, не спешила — возможно, удерживали каменные тиски. Рука музыканта замерла над струнами. «А почему бы и нет?» — подумал он и заиграл «Лей Ханн».
Не успел он закончить вступление, как стены его узилища мелко задрожали. Бард насторожился и принялся недоуменно оглядываться, пока его пальцы автоматически продолжали воспроизводить привычную мелодию.
Вдруг завибрировал и потяжелел холодный воздух, затрещал хором агонизирующих жуков. Заискрился, запах железом. Взорвался.
С ревом и грохотом рассыпалась каменная кладка. Зависнув на мгновенье на месте, прыснула прочь, будто сметенные со стола крошки. Надрывно застонала непокорная дверь, выгибаясь назад ревматической старухой, сминаясь сжатым в кулаке печеньем, а в следующий миг истаивая смытой волной песчаной фигурой. Взорвались вихрями щепок искореженные балки, вздыбились напольные плиты, будто силясь зарыться под землю, укрыться от истязающей их силы.
И наступила тишина.
Потрясенный, невредимый и совершенно не готовый к такому повороту событий Айрел сидел неподвижно, боясь пошевелиться, и недоуменно водил глазами вокруг себя, не вполне веря в произошедшее.
— Оп-па, — сказал он спустя какое-то время, собравшись с мыслями.
Боязливо поглядел на лютню. На всякий случай ее убрал. Медленно встав с матраса, осмотрелся. Вокруг простирались заснеженные просторы, украшенные разрозненными соснами и березами, да немножко руин, словно пострадавших от взрыва каких-то совсем уж огромных пороховых погребов.
Холодный ветер быстро придал бодрости и навел некое подобие порядка в мыслях. Айрел счел, что можно уже перестать дивиться разрушениям, и занялся делом. Он разыскал под завалами тулупы похитителей, выбрал самый лучший: пальто на заячьем меху — штука довольно теплая, если нужно проехаться в карете, однако для длительного перехода по заснеженной местности вряд ли годящаяся. Также отхватил себе шапку из овчины — его собственная не то осталась в санях, не то потерялась где-то еще. Бард пошарил по карманам покойных в надежде найти медальон, поискал его на полу, вороша обломки. Безрезультатно — видимо, тот остался у нечитаемого киршийца Юргена, который в теории мог в любой момент вернуться. Плохо, очень-очень плохо.
Вот так, бывает, трудишься в серьезном государственном учреждении, спишь на работе, ворчишь по поводу невыносимых условий труда и, в общем-то, на жизнь не жалуешься. У тебя есть "остров" - внедренная в сознание зона рекреации, где можно укрыться от всего мира, развеяться и отдохнуть. Здесь тебе почти всегда рады, напоют, накормят, развлекут. Потом вся это идиллия рушится, а жизнь вдруг становится куда увлекательней и причудливей, хотя никто ее об этом не просил. Здесь будет рассказано о полном тягот и творческих кризисов пути простой книги-графоманки к вершинам писательского таланта, попугае с душой орла, становлении и развитии подполья там, где никто не ждал, удивительной судьбе Шиниромару-сама (Кяяяя!! Кяяяя!), а также прочих вещах и явлениях, как раз и привнесших излишней причудливости в прежде спокойную и счастливую жизнь.
Значит так. Кто не знает, сие является продолжением «Чужого добра» и завязано на нем гораздо сильней, чем я изначально планировала. Ну и кратенькая АННОТАЦИЯ. Если что-то неумолимо тянет тебя к черту на рога без видимых на то причин — ляг, полежи, авось пройдет. Ну или потом не жалуйся, что не удержался и поехал. Иди теперь до конца, раз уж вляпался. Никогда бы не подумал, что призраки могут настолько раздражать? Жизнь полна открытий. Как вернешься домой, первым делом упразднишь должность шута? Твоё право. Не, отбрыкиваться бесполезно, верные друзья всё равно за тобой увяжутся, ты и сам знаешь.
«Голубя тебе на грудь» — проклятье, равноценное пожеланию смерти. Эта птица является эмблемой салумов — демонов, забирающих людей. Никто их не видел, никто не знает, как они выглядят, ими пугают детей, их боятся, в них не верят. К примеру, простой девушке, старающейся не говорить лишний раз, как ее зовут, нет до них никакого дела. У нее есть Цель — уничтожить самого популярного барда последнего десятилетия. А вообще, девочки, помните: опасно обижать маленьких слабых мальчиков. Они могут вырасти, прославиться и на всю страну опозорить ваше светлое имя в какой-нибудь мерзкой песенке.
Как правильно спасать принцессу от дракона?! Ну что вы! Нет-нет! И в мыслях не было! Я еще не окончательно рехнулся, чтобы воевать с драконом. Лучше, скажите, как ее правильно воровать. А сеять панику и разрушения обязательно? Просто летать я как-то не обучен… И огнем плевать не умею. А хотя… Как, говорите, её спасать-то? Где я вам гнома возьму? А эльфы отродясь в наших краях не водились. Без них точно никак? Традиция, говорите? Есть определенные правила? Ну и тьфу на вас! Всё! Я пошёл! И не надо мне этого высокородного хлыща в няньки навязывать, сам разберусь как-нибудь! Не маленький!
В ходе случайной встречи, судьба сводит вместе две полные противоположности: угрюмого наемного убийцу Флина и веселую полуэльфийку Элевьену. Им предстоит найти могучий артефакт, раскрыть заговор против короля, пройти множество испытаний и полностью измениться в ходе этого непростого, но забавного приключения.
Ахани живет в опасном мире, где боги ходят по земле, управляют природой и, если разозлятся, насылают на человека всевозможные проклятия. Но он еще слишком юн, чтобы об этом всерьез задумываться. Сейчас для него важнее семья и спокойная умиротворенная деревенская жизнь. В ту ночь, когда на небе главенствовал бог луны, бледный Сома, Ахани охранял стадо коров. Он уже почти взрослый и может брать на себя такую ответственность. Но парень не догадывался, что эта ночь изменит его жизнь навсегда. Сначала - неожиданная встреча с незнакомкой по имени Анхра, затем - странные видения, а после..
Бескрайние равнины, горы и дебри, могучие города Варнена остались позади, и отряду путешественников предстоит столкнуться с таинственной частью мира Инри. Нечто забытое, в глубине сокрытое, как и не бывшее, но вновь ожившее…. Могучая дикая природа, скрывающая в себе древних таинственных существ, и очень старая незавершённая история частью которой невольно становятся путники. Испытание на прочность на пределе сил и некто действующий стремительно и беспощадно. Всё это ожидает Вас во второй части трилогии.
Кто бы мог подумать, что простое желание поспать обернётся для меня неожиданным перемещением в мой родной университет? Точно не я! Но ладно это, что делать, когда тебе внезапно сообщают, что ты теперь владеешь какими-то непонятными силами, а потом тебя похищают четыре странных парня, которые от тебя что-то требуют? Конечно же плыть по течению и не заморачиваться! И получать от жизни максимум! .
Теперь ты король, и в твоей власти целая страна. Великие деяния - плата за то, чтобы не быть стёртым из реальности. Но к этой цели ведут два пути - путь великого добра и путь великого зла. Какой выберешь ты?
Я по собственному желанию отказалась от сильнейшего дара эмпата, но сейчас единственная возможность остаться рядом с братом и ему помочь — принять предложение Ладислава Берговица. Исключительно деловое, потому что самый влиятельный ящер страны хочет знать, что чувствует его избалованная дочь. Правда, сам тщательно скрывает собственные чувства, которые, несмотря на уровень моей силы, даже для меня остаются загадкой. Точно так же как рядом с ним… мои собственные.