Волчья радуга. Бег на выживание - [92]

– Послушайте, любезный…

Это были последние слова в жизни Генриха. Реакция таксиста на его обращение вызвала у Генриха ужас, он даже не успел выдернуть руку с пистолетом из широкого кармана пальто, как сильный удар молотка в лоб отправил его на тот свет.

Первым делом Зигфрид оттащил труп к «мерседесу», с трудом усадил его на место водителя и захлопнул дверцу. Быстро обошел с обратной стороны и обыскал одежду своей жертвы. Так, документы: загранпаспорт гражданина Германии Генриха Шольца – это оставим, деньги… сумма приличная, но я не мародер. Все должно выглядеть как несчастный случай. Удостоверение старшего следователя криминальной полиции города Берлина и пистолет были изъяты. Одно дело, когда погиб просто гражданин Германии и другое дело, не просто гражданин, а полицейский, да еще и при оружии, несмотря на то, что в паспорте лежит вкладыш – отпускной билет. В этом случае возникает вопрос, что он здесь делал и почему погиб. Полицейская солидарность существует вне зависимости от межправительственных отношений. Здесь преобладает осознание того, что погиб такой же полицейский, он же жандарм, он же шериф, он же милиционер. Установив, что это полицейский, следователь будет работать в полную силу, а не формально. Это ни к чему. На осмотр содержимого карманов убитого ушло не больше минуты. Когда осмотр был закончен, Зигфрид, на всякий случай, вытер все, к чему прикасался перчаткой, снял автомобиль с ручного тормоза, не заводя двигатель, включил четвертую передачу и вывернул колеса в сторону обрыва. Выйдя из машины, захлопнул дверцу, осмотрелся по сторонам, убедился, что дорога пустынна, и его никто не видел, быстро вернулся к своему автомобилю.

Включив первую передачу, Зигфрид медленно подъехал к «мерседесу». Когда передний бампер такси воткнулся в багажник «мерседеса», стал осторожно толкать впереди стоящую машину. Конечно, было бы легче столкнуть «мерседес», поставив его на нейтральную передачу, но тогда опытный следователь сможет заподозрить неладное. Ну, все, еще немного. Через пару секунд послышался грохот камней и железа, и машина исчезла с поля видимости. Быстро сдав назад, старик, развернул такси и поехал в сторону Марселя.

Проехав до ближайшего поворота, откуда было видно то место, где он сталкивал машину, старик остановил автомобиль. Предварительно сняв с себя одежду таксиста, вышел на дорогу, подошел к обрыву и швырнул в море пистолет Генриха. Удостоверение полицейского сжег, а пепел растер подошвой ботинка. Только после этого решился посмотреть в ту сторону, где, по его предположению, должен лежать разбитый «мерседес». К своему удивлению, машины он не увидел и поначалу даже подумал, что она застряла где-то между валунами выше, но потом понял, что произошло. Посредине почти вертикального обрыва был выступ размером около четырех метров, который стал своеобразным трамплином. «Мерседес» упал прямо в море. «Ну что ж, так даже лучше», – подумал старик и, закурив, присел на большой камень. От нервного напряжения слегка дрожали и руки и ноги, сердце стучало часто, разболелась голова. Старость. Да и сам факт вынужденной ликвидации топтуна был для Зигфрида Функа непривычным делом.

За всю свою жизнь он убил двух человек. Первый был двойной агент, которого пришлось срочно ликвидировать, так как возникла угроза провала не только Зигфрида, но и Ганса, и их связного. Вторым стал Генрих Шольц.

«Бог свидетель, у меня не было другого выхода. Если бы он понял мой спектакль и заранее узнал в таксисте меня, то, наверняка, сейчас он сидел бы на этом камне, а я в такси пугал бы камбалу на дне моря. Увы, выбора он мне не оставил.

Можно было, конечно, просто уйти от слежки, но тогда «топтуну» доставался Поль, и возможность дальнейших поисков, поэтому лучше так…, так надежнее и спокойнее».

Вернув такси владельцу и рассчитавшись с ним, как бы между прочим, посетовал, что съездил неудачно.

В отеле Полю тоже ничего не сказал, а наоборот, спросил, появлялся или нет его «старый друг», одновременно констатировал, что фокус не удался и что, когда выехал за город, то увидел, что «мерседес» не последовал за ним, а развернулся в сторону порта.

– Тем не менее, Поль, я решил уехать в Париж. Закажи мне билет в первом классе на ближайший поезд.

Доехав до Лиона, Зигфрид сошел с поезда, проверился, нет ли слежки, а затем взял билет на экспресс, следующий в Швейцарию. Теперь он будет умнее, и до своего дома, в котором собрался дожить всю оставшуюся жизнь, будет добираться со многими пересадками, остановками в разных городах, каждый раз тщательно проверяясь, нет ли слежки, путая следы, а когда, наконец, доберется, то отрастит себе шикарную бороду, о чем он давно мечтал.

После получения последней информации от Генриха из Марселя прошло семь дней. «Изольда», безвылазно сидевшая дома, уже связала дюжину шерстяных носков, но так ни разу и не подняла трубку телефона для приема информации. Исключение составляли только беспокойные звонки Отто. Связь с агентом Генрихом прервалась. Текущие дела по делу о «камнях», созданию новых групп и учебных точек немного отвлекли Отто от проблем, связанных с Моникой и Зигфридом Функом, но всему есть предел. Неизвестность и исчезновение такого ценного агента, как Генрих Шольц, заставили Отто в очередной раз обратиться за помощью к заместителю начальника полиции, чтобы по своим каналам получить хоть какую-либо информацию о гражданине Германии Генрихе Шольце, выехавшем во Францию на лечение неделю назад.