Волчья мельница - [90]
— Соважон — помесь собаки и волка! И что с того? Тем лучше он нас защищает. Помните ту зимнюю облаву? Я оплакивала Моиза, которого вы пристрелили вместе с волчицей, и вдруг нашла возле нее детеныша, совсем крошечного. Я забрала его и вырастила. Я точно знаю, что его отцом был мой старый пес — видите эту белую отметину у него на голове?
Фредерик потер подбородок. Он водил пальцем туда-сюда, пристально разглядывая Соважона.
— Я подозревал что-то подобное, — проговорил он наконец. — Ну и ловко же вы всех провели, Клер! Помню ли я ту ночь? Вы показались мне такой красивой, неприступной, и я потерял голову. С тех пор думал только о вас. Помесь собаки и волка! Я не думал, что такое возможно, хотя в наших краях в это верят. Но ведь это — риск! Говорят, эти звери не обладают достоинствами собаки, зато имеют все недостатки волка.
— И слава Богу! — отрезала Клер. — Соважон ни разу не тронул ни моих коз, ни кур, и с ним я никого не боюсь.
Девушка повернулась к гостю спиной, прошла к плите и достала из кастрюли с теплой водой бутылочку с молоком, после чего устроилась в плетеном кресле Бертий с малышом Матье на руках.
— Прошу меня извинить, — сказала она.
— Не извиняйтесь, — отвечал Фредерик. — Надеюсь, я буду часто созерцать нечто подобное, только это будут наши дети!
Клер посмотрела на него. Он стоял, скрестив на груди руки и чуть расставив ноги, и глуповато улыбался. Она содрогнулась при одной только мысли, что могла бы стать покорной и праздной женой этого уверенного в себе мужлана. Чтобы скрыть замешательство, Клер поспешно склонилась над ребенком.
— Мне, пожалуй, пора, — сказал Фредерик. — Милая Клер, я оставляю вас с тяжелым сердцем, потому что мне неприятно знать, что вы заперты в этом доме дни и ночи, без развлечений и помощи прислуги!
— Завтра в шесть утра придет Этьенетта. Не беспокойтесь обо мне! И спасибо за конфеты. Очень мило с вашей стороны!
Он поклонился и пошел к выходу. Соважон следил за каждым его движением.
— Будьте бдительны, Клер! Недаром в баснях и сказках говорится, что волк, даже прирученный прекрасной пастушкой, имеет дурную привычку пожирать детей! — не сдержался от язвительной ремарки Фредерик.
Девушка уже пожалела, что так глупо открыла свой секрет и происхождение пса.
— Соважон жизнь отдаст за малыша. Он присматривает за ним лучше, чем я! Прошу, Фредерик, никому не рассказывайте! Люди глупы и всего боятся…
Он тихим голосом обещал, польщенный тем, что она не считает его ни дураком, ни трусом, после чего ушел в дождливую ночь, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
«А ведь он мне когда-то нравился! И я что только ни делала, чтобы привлечь его внимание! — подумала Клер. — Как мы меняемся!»
В виду она имела, конечно же, себя.
Клер вздохнула. Чтобы поскорее прогнать горькие мысли, она сосредоточилась на младенце, который, размахивая ручками, пил молоко.
Вошел промокший Колен Руа. Скинул сабо и повернул свое бледное лицо к дочери:
— Я жутко голоден! Как хорошо у тебя тут пахнет!
Он улыбался, но к креслу не подошел. Колен старался лишний раз не смотреть на сына. Это огорчало Клер, но она надеялась, что со временем отец его полюбит.
Прошло еще две недели дождей с ветром. Несмотря на постоянную болтовню служанки и шутки рабочих, с которыми Клер сталкивалась во дворе мельницы, она тосковала. И скучала по Бертий, их общению и взаимопониманию.
«Кузина перестала мне писать…» — поймала она себя на мысли однажды вечером.
Лежа на большой кровати, слышавшей немало признаний и смеха, Клер даже читать не могла. Матье спал в маленькой деревянной кроватке, которую она нашла на чердаке и покрасила в белый цвет. За окном сильный ветер раскачивал каминные трубы на крыше, бился в закрытые ставни.
«Если бы днем была хорошая погода! Нравится это папе или нет, я возьму Матье и схожу с ним к Базилю. Наверняка он скучает не меньше меня… И в дождливую погоду обостряется его ревматизм», — сокрушалась про себя Клер.
Она представляла давнего друга в стареньком доме, в темноте, разбитого болезнью. И из-под двери тянет сквозняком…
«Базиль тоже переменился. С Жаном ему было веселее. Они играли в карты, разговаривали. А теперь все так уныло!»
Клер боялась вспоминать моменты былого счастья, чтобы не плакать потом несколько часов напролет. И тревожилась о Бертий, избегая тем самым мыслей о Жане.
«Для нее это — настоящее приключение! Столько новых городов! А я даже не видела ее новых нарядов. Какие платья она надевала, будучи на Лазурном берегу? А когда ехала поездом в Венецию?»
Она уже собиралась затушить свечу и некоторое время полежать, представляя кузину на просторах Италии, но передумала. Взяла три письма Бертий и перечитала, выискивая слабое место, слово, написанное дрожащей рукой, меланхоличную ремарку. Но ничего такого там не было. Каждая строка буквально дышала счастьем.
«Тем лучше, — заключила Клер. — Я ошиблась в Гийоме. Похоже, он правда любит Бертий!»
С конвертами в руке, она задержалась взглядом на большом одежном шкафу из темного дуба. Почему-то вспомнилось солнечное утро, и как она кладет на полку связку писем, которую Жан принес из дома Базиля.
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.
Франция, XVII век. Именем короля, следуя советам Мазарини, Анна Австрийская сражается с собственным народом. Хотя ее поддерживает величайший политик своего времени, королева тревожится. И однажды, вместо того чтобы следовать умеренным советам любимца-дипломата, она, все еще находясь во власти вдохновения, вызванного когда-то пылкой герцогиней де Шеврез, решает круто повернуть дела…
Прекрасную Сару Маккензи отец-шотландец научил всем сердцем ненавидеть англичан. Но случилось так, что Сара оказалась сначала под защитой Чарльза Эшборна, офицера британских Королевских войск, а потом и в его объятиях. Тут она поняла, что стремительно проигрывает свою личную войну за независимость, ибо не в силах побороть могучую волну страсти, грозящую смести все преграды.