Волчья мельница - [89]
Матье тихонько пискнул. Клер тотчас же встала, чтобы подбросить в топку поленце. Вдохнула аромат, шедший из кастрюли, после чего подошла к плетеной колыбели, занавешенной тонким тюлем. Оказалось, что малыш снова спит.
— О нет! — всплеснула она руками. — Я ведь подогрела ему бутылочку с молоком!
За окном завывал ветер. Его влажное дыхание терялось в расселинах и пустотах ближних скал.
— Папа совсем обо мне не думает! Разве непонятно, что я его жду?
Похудевшая, с волосами, заплетенными в одну длинную косу, Клер на некоторое время задержалась у камина. По вечерам на нее накатывала глубокая тоска. Единственному, кто смог бы ее утешить и развлечь, ее старому приятелю Базилю, на мельницу путь был заказан. Бумажных дел мастер высказал ему свое недовольство тем, что он поощрял влюбленность его дочки в Дрюжона-младшего. Мэтр Руа по сей день считал Жана племянником своего арендатора.
— Со своими революционными воззрениями и свободомыслием Базиль — не лучшая компания для девушки! Я работаю не поднимая головы и присматривать за тобой не в состоянии. Если бы я знал, я бы запретил тебе к нему ходить. Ты уверяешь, что сохранила свою девственность, но мне-то откуда знать, так это или нет? Ты помолвлена с другим, Клер! И знай: если что, я запросто выставлю твоего Базиля за порог! Не посмотрю, что он много лет мой жилец!
Отец часто возвращался к этим угрозам, когда его тарелка пустела и он наливал в нее немного красного вина, которое потом вымакивал кусочком хлеба.
— Опять делаешь шабро[33]? Когда же я тебя от этого отучу? — упрекнула его дочь.
Отец и бровью не повел:
— Я двадцать лет отказывал себе в этом удовольствии, чтобы угодить Ортанс. Теперь ты будешь ко мне придираться из-за пустяков?
Их тет-а-тет часто заканчивалось перебранкой. Бумажных дел мастер переменился. Ходил сгорбившись, часто забывал причесаться, а бриться перестал вовсе. Клер следила, чтобы он одевался в чистое по утрам, и ей приходилось чуть ли не заставлять его менять рубашки.
— Папа, подумай хотя бы о клиентах! Те, кто приезжают на мельницу, морщатся, когда видят тебя в таком состоянии!
Отец усмехался, качал головой и, покончив с ужином, сразу же уходил в свое «логово». Девушка уже жалела, что поставила ему кровать в рабочем кабинете. Прошло несколько месяцев, а Колен все еще отказывался ночевать в бывшей их с Ортанс спальне.
— Ну почему нет? — удивлялась Клер. — Фолле перекрасил деревянные панели и наклеил новые обои с красивым цветным узором, которые я сама выбрала!
— Поселишь там Бертий с ее Данкуром или Матье, когда подрастет, — говорил Колен.
Клер не сомневалась, что и сегодня вечером все будет как обычно. Отец придет из цеха грязный и потный, поест супа, выпьет графин вина, после чего сразу ляжет спать. Она снова окажется одна в большом доме и будет тосковать по ушедшим дням, когда Бертий смеялась, сидя под лампой, а мать, строгая и степенная, ворча нарезала хлеб. Это было еще до облавы на волков, до Жана…
«Я была счастлива, только не понимала этого. У меня было столько надежд! Все мне казалось светлым, многообещающим — наши луга, сад, небо! А теперь все так мрачно…»
Во дворе — стук лошадиных копыт. Возможно ли?
«Кто мог приехать так поздно?»
Не зная, удивляться ей или тревожиться, Клер побежала к входной двери. Гость уже поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Ее осенила догадка: Фредерик!
— Добрый вечер, Клер! Я еду из Вильбуа и вот решил узнать, как вы поживаете.
Девушка не ошиблась. Хозяин Понриана взял в привычку проезжать мимо мельницы. Если он видел Клер, то спешивался, и всегда у него для нее был какой-нибудь гостинец. Клер спросила себя, тихо с ним здороваясь, что он привез на этот раз.
— Купил вам шоколадные конфеты с ликером! — с видимым удовольствием сообщил гость.
Он окинул взглядом просторную кухню. Мебель, как обычно, блестела, медная посуда — тоже, однако в этих стенах царило уныние, которое его огорчило.
— Как себя чувствует малыш? — спросил Фредерик.
Его грязные сапоги оставляли отметины на красном плиточном полу, с плаща капало. Клер это рассердило.
— Постарайтесь его не разбудить, — попросила она. — Мне тогда придется дать ему молоко, и мы не сможем поговорить.
Вопреки всему ей было приятно, что он заехал. Это нарушило тишину, оцепенение слишком пустого дома. Фредерик подошел полюбоваться младенцем, когда послышалось глухое рычание. Лежащий возле колыбели Соважон вскочил и заступил дорогу тому, кого считал чужаком. Настороженный, с оскаленной пастью, он мог напугать кого угодно.
— Место, Соважон! Все хорошо. Простите, он всего лишь защищает Матье!
Пес лег, но ворчать не перестал. Фредерик отошел, не сводя с Соважона глаз.
— Ваш зверюга совершенно не похож на собаку, — сказал он. — И эти глаза — раскосые, желтые… Огромные лапы… Я навидался волков, убитых и живых. Их ни с кем не спутаешь.
Младенец тоненько вскрикнул, замахал крошечными ручонками. Клер взяла его на руки, обняла.
— Могли бы говорить и потише! — с раздражением сказала она.
И стала укачивать малыша. Злость — плохой советчик. В иных обстоятельствах Клер сто раз бы подумала, но сейчас сказала правду:
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.
Франция, XVII век. Именем короля, следуя советам Мазарини, Анна Австрийская сражается с собственным народом. Хотя ее поддерживает величайший политик своего времени, королева тревожится. И однажды, вместо того чтобы следовать умеренным советам любимца-дипломата, она, все еще находясь во власти вдохновения, вызванного когда-то пылкой герцогиней де Шеврез, решает круто повернуть дела…
Прекрасную Сару Маккензи отец-шотландец научил всем сердцем ненавидеть англичан. Но случилось так, что Сара оказалась сначала под защитой Чарльза Эшборна, офицера британских Королевских войск, а потом и в его объятиях. Тут она поняла, что стремительно проигрывает свою личную войну за независимость, ибо не в силах побороть могучую волну страсти, грозящую смести все преграды.