Волчья лощина - [34]

В любой момент я могла попасться с поличным, но мама и бабушка были заняты, а я перемещалась бесшумно. Наволочку я вынесла из дома и оставила у внешнего входа в подвал, за кустом. А сама вернулась в кухню. Мама лепила пирожки.

— Мама, я тоже хочу искать Бетти.

Она обернулась, всплеснула белыми от муки руками:

— Нет, Аннабель, ты дома нужна. Вот вернутся наши — всё расскажут. Генри и Джеймс, наверно, сами теперь не рады, что увязались с отцом. Замучились, поди, шнырять по буеракам, да ещё в такую сырость. Едва ли снова пойдут. Если не передумаешь — можешь их сменить.

На самом деле мне просто нужно было отлить в банку горячего супу и стянуть пару рогаликов для Тоби, а меня, того и гляди, снарядят в спасательную экспедицию. Заставят искать Бетти, от которой один вред.

— Как скажешь, мама. Только я подумала: никто не ищет рядом с нашей фермой. Я бы прошла через лесок — ну, тот, который за амбаром. Поесть бы взяла с собой. Не волнуйся, я далеко не уйду.

Целую долгую минуту мама смотрела мне в глаза.

— Признавайся, Аннабель, ты что-то скрываешь? Тебе больше известно, чем остальным?

Я выдержала взгляд, хоть это и было трудно.

— Больше? Про что мне больше известно?

— Про то, куда подевалась Бетти.

Мама вроде как забыла о пирожках. Руки её замерли на уровне груди, словно мама собиралась дирижировать хором. И опять у меня нашлись слова, чтобы облечь в них ложь, чтобы выдать её за правду. И опять я подумала: нет, долго я с этой тайной не выдержу.

— Я не знаю, где Бетти. Просто хочу помочь её искать.

Мама взвесила мой ответ:

— Хорошо. Возьми поесть и ступай, но чтобы за наш холм ни ногой. Поняла?

— Да, мэм.

На сей раз я надела пальто, потому что в нём были глубокие карманы. В один карман спрятала банку с супом, обернув её прежде кухонным полотенцем, и ещё ложку. В другой карман отправились рогалики в вощёной бумаге. В каждом рогалике таился кусочек сливочного масла.

— Ты словно галифе напялила, — прокомментировала мама.

— Что это — галифе?

— Не важно. Помни, Аннабель: осторожность прежде всего. Далеко не ходи. Когда отец вернётся, я в колокольчик позвоню. Ясно?

— Да, мэм.

— Кстати, прихвати корзину из-под яиц, отнеси обратно в курятник.

— Да, мэм.

Пожалуй, перебор вышел с этим «мэм». Мама чуть наклонилась, вгляделась мне в лицо:

— Вот чую: что-то ты скрываешь. А что — не пойму.

Я не опустила глаза.

— Мне страшно.

Не знаю, как это вырвалось. Главное — это не было ложью. Мама расправила плечи:

— Из-за чего тебе страшно?

— Из-за всего. Бетти пропала. Тоби пропал. Тётя Лили говорит, Тоби взял Бетти в плен. Полиция скоро нагрянет. Я никогда полицейского не видела.

На последней фразе я расплакалась. Совершенно неожиданно. А вот мама, кажется, ничуть не удивилась. Обняла меня, зашептала на ухо:

— Всё в порядке, Аннабель. Всё в порядке. Всё будет хорошо.

То же самое я говорила Тоби. Не верила, но обещала. Я надеялась, что хоть мама-то верит. Впрочем, последние недели показали: можно верить сколько влезет — а будет всё равно то, что будет.

Я вытерла слёзы, надела шапку:

— Не знаю, мама, что это на меня нашло. Не так уж мне и страшно. Пусть уже Бетти скорее отыщется, а то всё так запуталось.

Мама улыбнулась:

— Да, милая, пусть Бетти отыщется. Ну, ступай. И помни насчёт холма.

Мама снова занялась пирожками. Я медлила на пороге и вдруг выпалила:

— Мама, а что ты скажешь, если я попрошу тебя испечь пирог с пеканом?

Ореховых деревьев у нас было всего несколько штук. Орехи на продажу не шли — мы их сами ели. Но только по праздникам, потому что орехи пекан очень дорогие.

Мама подняла скалку:

— Скажу, что на днях будет тебе пирог.

— Обязательно позвони в колокольчик, как только папа и мальчики вернутся!

С этими словами я выскочила на крыльцо, обежала дом, подхватила и взвалила на плечо наволочку. Ощущая себя немножко бродягой-сезонником, я направилась к лесу, а уже оттуда — к амбару. Крюк пришлось дать на тот случай, если мама сейчас приникла к окну — если следит, вправду ли я пошла искать Бетти.

Лошадки на меня уставились. Думали, я им яблок принесла. Сообразив, что угощения не будет, они снова принялись щипать траву.

— Свои! — сообщила я и полезла по лестнице.

На сей раз Тоби не только выбрался из укрытия, но и подполз к краю сеновала:

— Не ждал тебя так скоро, Аннабель.

— Я принесла ещё еды. Скоро поисковая группа вернётся — тогда я уже вряд ли к вам вырвусь. — Я вынула банку с супом и свёрток с рогаликами. Вручила Тоби ложку. — Обедать пора.

Тоби ел — как молился. С благоговением. Растягивал процесс. Зачерпывал суп медленными движениями, последние капли просто допил. Надкусил рогалик, а там сюрприз — подтаявшее масло. Тоби издал короткий смешок. Сам от себя такого не ожидал, мигом смолк, смутился. Никогда не слышала, как он смеётся. Даже улыбки его не видела.

Тоби прикончил рогалики, завинтил на пустой банке крышку:

— Спасибо, Аннабель.

— Пожалуйста.

Он повёл глазами на мою наволочку:

— Что это ты притащила?

Я развязала узел, вынула книжку:

— «Остров сокровищ».

Книжка была в мягкой обложке и ужас какая потрёпанная, но Тоби, прежде чем взять её, тщательно отёр руки о штаны:

— Спасибо.

— Пожалуйста, — повторила я. — За тюками есть ещё одна дверь, в ней нижняя часть открывается, свет поступает. Там вам будет удобно читать.