Волчье небо. 1944 год - [16]

Шрифт
Интервал

– Умерли? – деловито забеспокоился Бобка. – И тетя Вера? Точно? Таня точно умерла?

Шурка все глазел в бумажки. Дядя Яша ответил полоумным взглядом.

Бобка не выдержал. Улыбка поползла сама.

Каменная, овсяная тишина встретила его улыбку.

– Ерунда, – успокоил Бобка сразу всех. – Война. С кем не бывает.

Женщина в очереди издала какой-то ослиный звук: и-а.

А другая сказала наставительно:

– Не видите, что ли, у ребенка ступор.

Дядя Яша цапнул за руку его, Сару, потащил обоих за собой. При этом таращился в коридор так, будто тот мог поменять направление и форму, если за ним не следить хорошенько. Бобка хихикал и подскакивал на ходу. Настроение было отличным. Он оказался прав! Более того, дальновиден. «Поумнее некоторых», – распирала Бобку гордость за себя. У него-то давно был готов план. Нет: ПЛАН.

«Сказать им? Не сказать? – никак не мог решить Бобка. – Сейчас обрадовать? Или пусть сюрприз?»

Выкатились на крыльцо, как будто сквозь мокрый занавес. Пошли к трамвайной остановке. Валил снег. Ветер метал его горстями. Сырые тяжелые хлопья били по голове, плечам, в лицо, и тут же таяли.

– Ты что? Ты что? Что тут смешного? – наклонял мокрое лицо к Бобке дядя Яша.

– Я не могу… Не могу… – прыснул и уже и не мог остановиться Бобка, будто его щекотали. Аж слезы набежали.

– Не могу…

Не получалось выговорить дальше: «…не могу пока рассказать». Но ведь и так ясно: план – конфетка!

– Конфетка, – выдавил Бобка.

– Прекрати! – взвизгнул дядя Яша. Встряхнул Бобку, так что тот поперхнулся смехом.

– Ты – прекрати! – налетел Шурка, оттолкнул дядю Яшу. Тот попятился, чуть не оступился. Удержался. Лицо у него стало каким-то плоским. Шурка пихнул ему бумажки:

– На, – отчеканил презрительно. – Теперь бумажка есть. Можешь снова жениться. Для этого ты все это устроил?

У дяди Яши перехватило дух. Дрожащей рукой он комкал оба свидетельства о смерти, Танино и Верино, не попадал в карман.

* * *

Снег валил прямо, косо, вис на лапах и хвосте, залеплял глаза, уши. Усы и брови, всегда такие точные, мокро обвисли и только мешали. Таня еле разбирала дорогу.

Шипело и скрежетало совсем рядом. Сыпались с мокрых проводов синие искры.

Опасно? Опасно. Можно попасть под колеса.

«Стоп». Таня отряхнулась, как бы вращая отяжелевшую шкуру по спирали – от самого носа до кончика хвоста. «Так-то лучше». И вытаращила глаза. Она крутила мордой, уворачиваясь от снежных хлопьев.

Высокий. Нет: высоченный! Конечно, он! Таня вобрала весь его новый облик одним глотком.

– Шурка!!! – заорала она. Понеслась, распарывая мокрый снежный ветер.

Подошел и встал трамвай. Деревянные двери стукнули. Лег прямоугольник трамвайного тепла. Мокро заблестели плечи, шапки тех, кто ждал на остановке.

Их было четверо. Нет, уже трое.

Шурка ткнул что-то в руки одноногому.

– Поздравляю, – как будто сплюнул. Или не Шурка?

Таня осадила скок.

Пассажиры сходили со ступеней, втягивая головы в плечи. То заслоняли, то открывали ей обзор. Таня топорщила уши, таращилась сквозь снежные плети. Мысли ее кувыркались. Уверенность таяла.

Одноногий небритый мужик в ватнике, хоть и пьяница по виду, еще мог быть дядей Яшей. Хотя дядя Яша, всегда щеголеватый и подтянутый, в таком виде на улицу не вышел бы. Никогда. Но допустим. А мальчишка рядом, совершенный бандит по виду, допустим, был Бобкой. Хотя бы по возрасту. Нет, конечно. Бобка не такой. Бобка – нежный. Но тоже допустим.

Но…

Таня ошеломленно ткнулась задом в снежную слякоть. Но…

Но с ними была девочка.

– Возьми сестру за руку, – процедил одноногий, пихая в карман какие-то бумажки.

Мальчик сунул руку, не глядя. Все трое залезли в трамвай. Дверцы стукнули. Снег опять сомкнулся. Высокий мальчик шел прочь, подняв плечи. Он не оглядывался.

Таня не стала его догонять.

Повернула прочь. Снег снова облепил ее. С бровей и усов капало.

«Конечно, обозналась, – думала она. – Яснее ясного». Бобка и Шурка могли измениться по-всякому. Вытянуться, потолстеть, начать сутулиться, у них могли вырасти взрослые брови и даже усики. Одно измениться не могло и было самой надежной приметой. «Их сестра – это я».

Таня сперва шла. Потом потрусила.

Потом понеслась скачками. С нее так и летели бомбочки снега.

Хотелось плакать. Тело ломало и крутило. Должно быть, с досады. «Выдаю желаемое за действительное. Дура!» – одернула себя она.

Метнулась в арку. Приятно было чувствовать, что сверху ничего не падает. Села. Ломота в теле не прошла. «Может, простудилась. Поганый снег», – мрачно думала Таня. Некоторое время она просто смотрела на снег, который косо штриховал в проеме арки. Пунктир становился все реже, все тоньше. Наконец, проем арки очистился совсем. Шуршали по проспекту шины. Звенели трамваи. Шуршали шаги. Гулили голуби. Желудок завыл в ответ: еда! Где? Таня стала выкручивать ухо, точно радиоприемник: голубь был бы кстати. И ломота пройдет. «Поем, высплюсь, и всё к черту». Уловила. На другой стороне проспекта. Опасно. Хватит с нее сегодня улиц.

Таня встала и пошла во двор.

Если у тебя есть мозги, ты за едой не бегаешь. Ты сидишь и ждешь. Рано или поздно еда пробежит мимо тебя сама. Ждать пришлось недолго.

Ухо снова развернулось. Таня посмотрела туда.


Еще от автора Юлия Юрьевна Яковлева
Дети ворона

Детство Шурки и Тани пришлось на эпоху сталинского террора, военные и послевоенные годы. Об этих темных временах в истории нашей страны рассказывает роман-сказка «Дети ворона» — первая из пяти «Ленинградских сказок» Юлии Яковлевой.Почему-то ночью уехал в командировку папа, а через несколько дней бесследно исчезли мама и младший братишка, и Шурка с Таней остались одни. «Ворон унес» — шепчут все вокруг. Но что это за Ворон и кто укажет к нему дорогу? Границу между городом Ворона и обычным городом перейти легче легкого — но только в один конец.


Краденый город

Ленинград в блокаде. Дом, где жили оставшиеся без родителей Таня, Шурка и Бобка, разбомбили. Хорошо, что у тети Веры есть ключ к другой квартире. Но зима надвигается, и живот почему-то все время болит, новые соседи исчезают один за другим, тети Веры все нет и нет, а тут еще Таня потеряла хлебные карточки… Выстывший пустеющий город словно охотится на тех, кто еще жив, и оживают те, кого не назовешь живым.Пытаясь спастись, дети попадают в Туонелу – мир, где время остановилось и действуют иные законы. Чтобы выбраться оттуда, Тане, Шурке и даже маленькому Бобке придется сделать выбор – иначе их настигнет серый человек в скрипучей телеге.Перед вами – вторая из пяти книг цикла «Ленинградские сказки».


Вдруг охотник выбегает

Ленинград, 1930 год. Уже на полную силу работает машина террора, уже заключенные инженеры спроектировали Большой дом, куда совсем скоро переедет питерское ОГПУ-НКВД. Уже вовсю идут чистки – в Смольном и в Публичке, на Путиловском заводе и в Эрмитаже.Но рядом с большим государственным злом по-прежнему существуют маленькие преступления: советские граждане не перестают воровать, ревновать и убивать даже в тени строящегося Большого дома. Связать рациональное с иррациональным, перевести липкий ужас на язык старого доброго милицейского протокола – по силам ли такая задача самому обычному следователю угрозыска?


Небо в алмазах

Страна Советов живет все лучше, все веселее – хотя бы в образах пропаганды. Снимается первая советская комедия. Пишутся бравурные марши, ставятся жизнеутверждающие оперетты. А в Ленинграде тем временем убита актриса. Преступление ли это на почве страсти? Или связано с похищенными драгоценностями? Или причина кроется в тайнах, которые сильные нового советского мира предпочли бы похоронить навсегда? Следователю угрозыска Василию Зайцеву предстоит взглянуть за кулисы прошлого.


Укрощение красного коня

На дворе 1931 год. Будущие красные маршалы и недобитые коннозаводчики царской России занимаются улучшением орловской породы рысаков. Селекцией в крупном масштабе занято и государство — насилием и голодом, показательными процессами и ловлей диверсантов улучшается советская порода людей. Следователь Зайцев берется за дело о гибели лошадей. Но уже не так важно, как он найдет преступника, самое главное — кого за время расследования он сумеет вытолкнуть из‑под копыт страшного красного коня…


Жуки не плачут

Вырвавшиеся из блокадного Ленинграда Шурка, Бобка и Таня снова разлучены, но живы и точно знают это — они уже научились чувствовать, как бьются сердца близких за сотни километров от них. Война же в слепом своем безумии не щадит никого: ни взрослых, ни маленьких, ни тех, кто на передовой, ни тех, кто за Уралом, ни кошек, ни лошадей, ни деревья, ни птиц. С этой глупой войной все ужасно запуталось, и теперь, чтобы ее прогнать, пора браться за самое действенное оружие — раз люди и бомбы могут так мало, самое время пустить сказочный заговор.


Рекомендуем почитать

У самых брянских лесов

Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.


Фламинго, которая мечтала стать балериной

Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?


Что комната говорит

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Маленький Диккенс

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.