Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов - [18]

В то же время Фикс мог теперь считать делом решенным, что Филеас Фогг не высадится в Суэце, а действительно направляется в Бомбей.

– А что, Бомбей – это далеко? – спросил Паспарту.

– Неблизко, – ответил сыщик. – Вам еще дней десять придется плыть морем.

– Скажите, а где он, этот Бомбей?

– В Индии.

– Это в Азии?

– Несомненно.

– Черт! Я вот что вам скажу… есть одна вещь, которая меня мучает… мой рожок!

– Какой рожок?

– Газовый. Я его забыл погасить, и он теперь горит за мой счет. Вот я и посчитал, что там за сутки нагорает на два шиллинга, это ровно на шесть пенсов больше, чем я зарабатываю в день. Вы же понимаете, если путешествие затянется…

Понял ли Фикс, что там за история с газовым рожком? Едва ли. Он больше не слушал: он уже знал, что намерен делать. Между тем они с французом подошли к базару. Фикс предоставил своему спутнику делать покупки, пожелал не опоздать на «Монголию» и со всех ног поспешил в консульство.

Теперь, когда решение было принято, к нему вернулось все его обычное хладнокровие.

– Сударь, – объявил он консулу, – у меня не осталось более никаких сомнений. Я нашел вора. Он выдает себя за эксцентричного чудака, которому вздумалось объехать вокруг света за восемьдесят дней.

– Значит, он хитрец, каких мало, – заметил консул. – Рассчитывает вернуться в Лондон, сбив со следа полицию двух континентов!

– Это мы еще посмотрим, – процедил Фикс.

– Но не ошибаетесь ли вы? – в который раз засомневался консул.

– Не ошибаюсь.

– Если так, зачем понадобилось этому вору подтверждать визой, что он проезжал Суэц?

– Зачем? Да не знаю, господин консул, – отмахнулся детектив, – но послушайте, что я вам скажу.

И он вкратце изложил собеседнику наиболее впечатляющие факты, почерпнутые из беседы с лакеем вышеупомянутого Фогга.

– Действительно, – вздохнул консул, – все говорит против этого человека. И что же вы собираетесь делать?

– Отправить в Лондон депешу с настоятельной просьбой выслать мне в Бомбей ордер на арест, а самому отплыть на «Монголии», последовать за вором в Индию и там, благо это английская территория, самым учтивым образом подкатиться к негодяю с ордером в одной руке, чтобы тут же положить другую ему на плечо.

Спокойно отчеканив эту фразу, сыщик распрощался с консулом и направился на телеграф. Оттуда он послал начальнику полиции метрополии уже известную нам депешу.

Спустя четверть часа Фикс с легким багажом, однако запасшись достаточной суммой денег, взошел на борт «Монголии», и вскоре быстроходное судно уже бороздило на всех парах воды Красного моря.

Глава IX в которой Красное море и Индийский океан благоприятствуют намерениям Филеаса Фогга

Расстояние от Суэца до Адена – ровно 1310 миль. На то, чтобы его одолеть, Компания, согласно условиям договора, предоставляла своим пакетботам 138 часов. Огонь в топках «Монголии» пылал жарче некуда, и судно неслось вперед, по-видимому, обещая прибыть в порт раньше намеченного срока.

Большинство пассажиров, взошедших на борт в Бриндизи, намеревались в дальнейшем разъехаться по всей Индии. Одни держали путь в Бомбей, другие в Калькутту, но для многих Бомбей был лишь перевалочным пунктом, ведь с тех пор, как индийский полуостров из края в край пересекла железная дорога, у путников отпала необходимость огибать Цейлон.

Среди пассажиров «Монголии» находились штатские чиновники и офицеры различных рангов. Кое-кто из последних состоял собственно в рядах британской армии, другие командовали подразделениями сипаев – войска, сформированного из местных жителей. Все они даже по нынешним временам, когда государство приняло на себя обязанности и права угасавшей Ост-Индской компании, получали щедрое содержание: жалованье младшего лейтенанта равнялось 7 тысячам франков, бригадному начальнику причиталось 60 тысяч, генералу – 100 тысяч[2].

Поэтому на борту «Монголии», в кругу чиновников, куда замешалось несколько молодых англичан, прибывших сюда с миллионами в кармане, чтобы заняться коммерцией вдали от отечественных контор, жизнь текла не без приятности. Казначей, доверенное лицо Компании, по части полномочий равный капитану, роскошествовал. За утренним завтраком, за ленчем в два часа дня, за обедом в половине шестого и ужином в восемь часов столы ломились от свежайших мясных блюд и закусок, приготовленных на камбузе или доставленных из кладовых судна. Дамы – среди пассажиров было несколько особ женского пола – меняли туалеты два раза в день. На пароходе играла музыка, даже танцы устраивали, если позволяла погода.

Однако Красное море, как все узкие и длинные заливы, весьма капризно и часто преподносит дурные сюрпризы. Стоило ветру задуть хоть со стороны Азии, хоть с африканского побережья, и длинный корпус «Монголии», этакое длинное веретено с винтом, шедшее бортом к волне, испытывал ужасную качку. Тогда дамы исчезали с палубы, пианино немело, песни и танцы мгновенно прекращались. Но мощный судовой двигатель наперекор вихрю и волнам гнал корабль к Баб-эль-Мандебскому проливу, не замедляя хода.

Чем в это время занимался Филеас Фогг? Могут подумать, что он, непрестанно волнуясь, томясь от тревоги, следил за переменами ветра, который, мешая нормальному ходу корабля, вызывал беспорядочную тряску, способную привести к поломке машины, грозил причинить одну из возможных аварий, что вынудило бы «Монголию» сделать незапланированную остановку в каком-нибудь порту, тем самым разрушив его планы?