Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов - [17]

Прибытие в Париж – четверг 3 октября, 7 часов 20 минут утра.

Отъезд из Парижа – четверг, 8 часов 40 минут утра.

Прибытие в Турин через Мон-Сени – пятница 4 октября, 6 часов 35 минут утра.

Отъезд из Турина – пятница, 7 часов 20 минут утра.

Прибытие в Бриндизи – суббота 5 октября, 4 часа дня.

Отплытие на «Монголии» – суббота, 5 часов вечера.

Прибытие в Суэц – среда 9 октября, 11 часов утра.

Всего потрачено 158,5 часов, или 6,5 суток».

Все эти даты мистер Фогг вписывал в путевой дневник, разграфленный на колонки, где были со 2 октября по 21 декабря заблаговременно отмечены месяц, число и день запланированного прибытия в основные пункты: Париж, Бриндизи, Суэц, Бомбей, Калькутту, Сингапур, Гонконг, Иокогаму, Сан-Франциско, Нью-Йорк, Ливерпуль, Лондон, а также оставлено место для указания прибытия фактического, дабы легко было высчитать, сколько времени выиграно или потеряно на каждом этапе путешествия.

Подобный метод ведения путевых записей позволял мистеру Фоггу ничего не упустить и всегда точно знать, опережает он свой план или запаздывает.

Итак, сегодня, в среду 9 октября, он записал, что прибыл в Суэц согласно установленному сроку, то есть без опоздания, но и без опережения.

Глава VIII где Паспарту выбалтывает, что может статься, несколько больше, чем следовало

Фиксу потребовалось совсем немного времени, чтобы настигнуть на набережной Паспарту, который слонялся, глазея по сторонам, и не помышлял о том, что лучше бы ему не зевать.

– Что ж, мой друг, – подкатился к нему Фикс, – с вашим паспортом дело уладилось?

– А, это вы, сударь, – француз кивнул. – Благодарю вас, все в полном порядке.

– И теперь вы осматриваете город?

– Да, но мы путешествуем в такой спешке, что мне кажется, будто все это только снится. Настолько, что я даже не уверен, где мы сейчас. Это Суэц?

– Суэц.

– Он в Египте?

– Разумеется.

– Ив Африке?

– В Африке.

– Африка! – повторил Паспарту. – Прямо не верится. Вообразите, сударь, я-то думал, что не придется ехать дальше Парижа, а мне только и довелось посмотреть на эту славную столицу с семи двадцати утра до восьми сорока, в окно фиакра по дороге от Северного вокзала до Лионского, да еще дождь лил как из ведра, стекла запотели! Вот досада! Мне так хотелось побывать на Пер-Лашез! И еще в цирке на Елисейских полях!

– Значит, вы очень торопились? – спросил полицейский инспектор.

– Я-то нет, это все мой хозяин. Кстати, мне же поручено купить носки и рубашки! Мы выехали без багажа, с одной дорожной сумкой.

– Могу проводить вас на базар, там вы найдете все, что вам нужно.

– Сударь, – отвечал Паспарту, – поистине вы сама любезность!

И они зашагали рядом. Паспарту болтал без умолку.

– Главное, – изрек он, – мне надо быть начеку, чтобы не опоздать на пароход.

– Времени у вас еще много, – успокоил его Фикс. – Сейчас всего лишь полдень.

Паспарту достал свои громадные часы, глянул на них и запротестовал:

– Как это полдень? Девять часов пятьдесят две минуты!

– Ваши часы отстают, – заметил Фикс.

– Мои часы?! Фамильные часы, доставшиеся мне от моего прадеда? Да они за целый год сбиваются на пять минут! Это настоящий хронометр!

– Я понял, в чем дело, – объяснил Фикс. – Они все еще идут, как в Лондоне, а тамошнее время часа на два отстает от здешнего. Вам надо не забывать в каждой стране переводить свои часы на местное время.

– Переводить мои часы? – закричал Паспарту. – Ни за что!

– Что ж, тогда их ход перестанет соответствовать движению солнца.

– Тем хуже для солнца, сударь! Это его вина, а не моих часов!

И славный малый величественным жестом опустил часы в жилетный карман.

Выдержав паузу в несколько секунд, Фикс полюбопытствовал:

– Стало быть, вы покинули Лондон в большой спешке?

– Да уж, я бы сказал! В прошлую среду в восемь вечера наперекор всем своим привычкам мистер Фогг вернулся из клуба, и через сорок пять минут мы выехали.

– Но куда же направляется ваш хозяин?

– Все вперед и вперед! Ему подавай кругосветное путешествие!

– Кругосветное? – вскричал Фикс.

– Ну да, вокруг света за восемьдесят дней! Он говорит, что заключил пари, но тут я, между нами будь сказано, ему не верю. Это было бы слишком нелепо. Нет, здесь что-то другое.

– А, значит, он большой оригинал, ваш мистер Фогг?

– Сдается мне, что так.

– И, надо думать, богат?

– Похоже на то. Он с собой прихватил знатную сумму в таких новеньких банкнотах! И денег в дороге не жалеет! Только подумайте: пообещал механику с «Монголии» сказочную награду, если мы придем в Бомбей до срока!

– А давно вы его знаете, этого господина?

– Я-то? – Паспарту ухмыльнулся. – Ничуть не бывало: я поступил к нему на службу как раз в день нашего отъезда.

Нетрудно вообразить, как подействовали подобные ответы на и без того перевозбужденное воображение полицейского инспектора. Поспешный отъезд из Лондона вскоре после кражи, увезенная при этом крупная сумма, нетерпение поскорее добраться до дальних стран, эксцентричное пари, выдуманное явно лишь как повод, – все подтверждало подозрения Фикса, да иначе и быть не могло. Поощряя француза к дальнейшей болтовне, он уверился, что этот парень и впрямь знать не знал своего господина, однако слышал, что тот ведет в Лондоне крайне замкнутую жизнь, слывет богачом, но о происхождении его средств ничего не известно, что вообще это человек-загадка и т. д.