Вокруг света с «Зарей» - [4]
Для меня, «бывалого моряка», водоизмещение «Зари» кое о чем говорило, 580 тонн — не ахти какой лайнер. Но когда я увидел шхуну своими глазами, то, честно говоря, не смог представить себе, как она вообще рискует уходить в океан. Вахтенный помощник капитана встретил нас у проходной судоремонтного завода и повел к сухому доку, где стояла «Заря». Был поздний вечер. Электрические фонари и вспышки электросварки разрывали тьму. В огромной ванне дока стояло несколько судов. Среди них возвышалась громада ледокола «Москва», рядом присоседился небольшой танкерок. И где-то внизу, гораздо ниже площадки, по которой разъезжали портальные краны, затерялся корпус «Зари». Три хрупкие мачты гордо торчали из глубины, но корпус можно было увидеть, только став у самой стенки дока. Сколоченный на живую нитку трап шел куда-то вниз почти вертикально. Крепко держась за поручни, я кое-как спустился вслед за вахтенным. И вот я уже стою на твердой палубе, заваленной ящиками и досками, заляпанной краской. Вахтенный отвел меня в свободную каюту. Мне дали матрац, простыни, подушку, наволочку, полотенце. Я буду жить вместе с боцманом в крошечной каюте с койками в два яруса. Мне достался второй этаж. После перелета хотелось спать. Быстро стелю постель, забираюсь наверх. Особенно не растянешься: голова упирается в одну стенку, ноги — в другую. Если же поставить койки поперек каюты, будет то же самое. Не каюта, а крошечный кубик. И здесь придется прожить год. Но на море лучше забыть о комфорте.
Мне дают день отдыха с дороги. Можно ознакомиться со шхуной. Самое сердце научных исследований — салон. Тут находятся датчики основных приборов. Сюда выходят двери кают членов научной группы. Сейчас тут черт ногу сломит. Свалены в кучу рулоны лент для самописцев, какие-то детали, колбы, склянки. Под научным салоном — балластные трюмы. Перед постановкой шхуны в док балласт вынули. И теперь серая пыль лежит везде толстым слоем.
Над салоном — кают-компания. Дальше, к корме, в средней надстройке, — камбуз, столовая, душ. Под ними — жилые каюты и помещение для гирокомпасов. В кормовой надстройке — каюта капитана, радиорубка, научная лаборатория и агрегатная. Сюда поступают данные приборов из научного салона. Специальные самописцы записывают их. Но сейчас всюду, как при всяком монтаже и переоборудовании, страшный беспорядок.
Рулевая рубка на самой корме. Крошечная комната со штурманским столом, рулевым штурвалом эпохи великих открытий, локатором, шкалой эхолота, счетчиком лага. В общем — Колумб и электроника.
Научная группа должна подъехать через две недели. Начнется монтаж оборудования и приборов. А пока занимаются самой шхуной. Корпус драится, красится. Это работа матросов. Завод ремонтирует переборки надстроек. Они кое-где подгнили. Нужно перебрать мотор, сшить новые паруса, установить глубоководный эхолот. Работы впереди еще много. Завод недоволен нашим судном. Ремонт необычный. Каждую деталь нужно делать особо. Возни с этим «немагнитным исполнением» много. Но клянутся, что все будет готово в срок.
Если так — в конце июня в рейс. Держись, Таити!
30 мая к вечеру вышли из дока. Уже, наверное, двадцать раз выкрашены борта и надстройки шхуны, подводная часть вновь обшита медью (прежнюю съела морская вода). В доке делать было больше нечего. Огромную чашу дока заполнили водой, открыли шлюзовые ворота, и мы потихонечку выбрались на новое место. Путешествие метров на сто — двести. Но все-таки хоть стоим на воде. Похоже на корабль. Правда, соседи у нас невыгодные: с одной стороны ошвартовалась «Москва», с другой — сухогруз, громадина, раз в двенадцать — пятнадцать больше «Зари». Но зато один наш бушприт чего стоит! А мачты! Интересно, как на такой вот скорлупе мы пойдем в Тихий океан. Хорошо, хоть уйти должны летом, задолго до осенних тайфунов…
Почему-то сухопутный народ считает морскую службу архиромантичной. Стой себе на руле или полезай в «воронье гнездо» высматривать неведомые земли. Как бы не так! Сейчас я сменился с вахты. Стоял с ноля до восьми. Попросту с полуночи до утра. Все ребята ушли. Владивосток для них родной город. Здесь их дом, семьи. на судне только вахта да капитан со старпомом. Они ленинградцы. Тоска страшенная. Темнота. Только топовые огни горят да фонарь у трапа. И на соседних судах никого. Лишь вахтенные покуривают. С ними особенно не поговоришь. Их палуба вон где, вверху! Не будешь же стоять, задрав голову, восемь часов подряд.
Одно развлечение — плести медведки. Это штука из манильской пеньки вроде бахромы. Ею оплетают медные тросы — штаги, между которыми поднимается парус. При ветре парус пузырится, трется о штаги и быстро изнашивается, медведки щетинятся вокруг штагов ершиком и предохраняют парусину. Может быть, что и не так, но я излагаю, как понял. Во всяком случае, без этого нудного плетения ночью вообще с ума сойти можно. И ведь спать хочется.
У мотористов (их тут зовут «мотылями») есть верное средство, как не попасться во время сна на вахте. Они кладут на трап, ведущий в машину, гаечный ключ. Если кто захочет проверить, обязательно зацепит ключ, тот загремит по металлическим ступеням трапа, а проснувшемуся матросу только и остается крикнуть:
Эта книга — рассказ о путешествиях в неведомое от древнейших времен до наших дней, от легендарных странствий «Арго» до плаваний «Персея» и «Витязя». На многих примерах автор рисует все усложняющийся путь познания неизвестных земель, овеянный высокой романтикой открытий Книга рассказывает о выходе человека за пределы его извечного жилища в глубь морских пучин, земных недр и в безмерные дали Космоса.
В книге советских журналистов Б. Калягина и В. Скосырева рассказывается о событиях, связанных с национально-освободительной борьбой народа Восточной Бенгалии и рождением государства Бангладеш, а также о первых шагах молодой республики.
Автор этой книги — индолог, проработавший в стране более пяти лет, — видел свою задачу в том, чтобы рассказать широкому читателю о духовной жизни современной Индии.
Книга представляет собой путевые заметки, сделанные во время поездок по китайским провинциям Юньнань, Сычуань, Гуйчжоу и Гуанси-Чжуанскому автономному району. В ней рассказывается об этом интереснейшем регионе Китая, его истории и сегодняшнем дне, природе и людях, достопримечательностях и культовых традициях.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.