— Знаешь, о чем я хочу еще сказать тебе? — тихо произнес он, оторвавшись от нее.
— Догадываюсь. — Она подняла к нему лицо, купающееся в лучах солнца.
— Я понимаю: ты считаешь нас совершенно непохожими, моя любимая, но я с самого начала понял, что это не так. Мы верим в одно и то же: в честь, привязанность, верность, благородство. И не спорьте со мной по поводу благородства, мисс Стюарт: я знаю, что вы непоколебимая воинствующая феминистка. Но ты, как и я, веришь в то, что надо заботиться о тех, кого любишь. Ты спасла меня. Это истинная правда. Без тебя я был бы одинок до конца дней своих.
— И ты спас меня, Алекс. Я не верила в волшебство… до тех пор, пока не встретила тебя и не узнала волшебство любви.
Он улыбнулся. Той самой улыбкой, от которой у Риган уже с первой их встречи сердце начинало выплясывать буги-вуги. Затем сказал:
— По-моему, этому огромному особняку недостает ватаги шумных малышей. Девочек я научу быть воинствующими феминистками. Мальчикам ты откроешь ценность героев из легенд. Я уже вижу споры по поводу того, кому мыть посуду. Но у нас все получится, если мы научим их любви. Настоящей любви. У тебя есть какие-либо замечания к моей программе на будущее?
Она покачала головой. В глазах у нее блеснули слезы.
Алекс стал совершенно серьезен.
— Риган, я люблю тебя больше жизни! Согласна ли ты надеть на палец мое кольцо и взять мою фамилию? То есть стать моей женой?
— Да. — Она крепко обвила Алекса руками и покрыла его лицо поцелуями, каждый из которых был признанием в любви мужчине, который любит ее и знает, как никто другой. Он знает ее страхи, ее недостатки, но любит такой, какая она есть… какой станет.
Рядом с ним, вместе с ним.
