Воин пепла - [47]

Тайен прибавил огня. Круг, местами погасший из-за потока хлынувшей воды, тут же сомкнулся снова. От одежды повалил пар. Не обращая внимания на опаляющий жар, Тайен перекинул искры заклинаниями на соседние крыши. Одна за другой, за третьей, четвертой — и заполыхала вся улица. Пламя поднималась к небесам, по лбу Тайена катились градины пота. Больше огня, больше… Искры уже поднимались выше деревьев.

Маг косо улыбнулся. Крыши красиво горели в ночи.

Когда стражники заметили огонь, вопли стали еще громче. Пока что они не поняли, что пожар настоящий лишь отчасти — его распространение Тайен сдерживал своими силами.

Рот вместо слюны наполнила кровь. Маг сплюнул ее на землю.

— Стойте! — как можно громче закричал он. — Опустите оружие, иначе я подожгу весь город! Убить меня не получится, вы уже должны были это понять!

Дождь стал резче. В ответ зажглось еще несколько крыш. После такого капитан думал недолго.

— Хватит! Парни, отойдите назад. Отойдите, кому говорю! Чего вы хотите, лорд Тайен?

Он медленно опустил руки, заставляя огонь угаснуть. Сейчас, когда исчез круг защитного огня, Тайен увидел, что из домов, которые он поджег, в панике выбегают люди.

Ничего страшного. Им даже тростник почти не придется перестилать.

— Идите сюда, капитан, и снимите шлем, — потребовал маг. — Вы будете моим заложником. А теперь отведите меня к графу Оривскому.

Глава 14

Игнатос сильно похудел за год. Его кудрявые волосы, черные с проседью, были растрепаны, некогда пухлые щеки впали. Под жгучими глазами, которые, несмотря на почтенный возраст графа, сводили с ума половину дам Арраванты, пролегли тени. Он смотрел на незваных гостей со смесью растерянности, ужаса и злости.

Последнее чувство Тайен понимал хорошо. Игнатоса среди ночи вытащили из постели и сообщили, что его владения чуть не сжег отъявленный преступник. Хуже того, он взял в заложники капитана стражи и ждет личной встречи с его сиятельством. Или все-таки хуже всего стало, когда граф услышал имя этого матерого разбойника?

Сейчас Игнатос нервно ходил туда-сюда по столовой в своем имении, сцепив руки за спиной. Плохо заправленная рубашка торчала сзади из штанов, но статусную золотую цепь и перстни с печатями граф надел. Тайен был уверен, что скажи ему кто-нибудь о неряшливости с рубашкой, и он сконфузится до полуобморока. Игнатос всегда отличался болезненной щепетильностью, особенно в том, что касалось людской молвы.

Тайену на все это давно было наплевать. Он посмеивался, представляя, что думает о нем граф. Они с Карасом ввалились в особняк окровавленные, вонючие, с криками и бранью. Перепугали всех и без спроса устроились в столовой, пачкая до блеска вылизанную комнату. Белоснежные скатерти, оббитые бархатом стулья, серебряные подсвечники, роспись на стенах и даже барельефы! Точь-в-точь варвары во дворце. В довершение ко всему маг потребовал от слуг принести им еды. После такой затраты сил обоим хотелось есть, и уже было не до манер.

Хотя о некоторых правилах приличия Тайен все-таки вспомнил и предложил заложнику перекусить вместе с ними. Лицо у капитана, когда он снял шлем, на удивление оказалось добрым и мягким, но от своих пленителей он гордо отвернулся. «Пусть», — подумал Тайен, наблюдая за тем, как стражник, расположившийся у стены, воротит нос. Когда-то и он бы так кривился, но жизнь заставляет менять свои взгляды.

К тому же есть хотелось безумно.

Тайен налил вина себе, выпил залпом, затем еще раз плеснул себе и Карасу. Его невесть когда успели ранить. Несильно, но если бы не магия, он бы уже истек кровью. Для Караса это все равно означало мало хорошего. Ему пришлось заживлять и срочно перевязывать не только свою рану, но и дырки от стрел в товарище. Останься Тайен без лечения, он упал бы без сознания по дороге к особняку графа, и план, внезапно пришедший ему в голову, провалился бы к Хаду. Впрочем, до его выполнения было так же далеко, как до Окраинного моря, и зависел благополучный исход не только от разговора с Игнатосом, но и от Эль. У дома Шюдде Тайен громко и четко объявил, что если кто-то посмеет на него напасть, то его сообщники разнесут город по бревнышку. Он очень надеялся, что ашари все слышала и не наделает глупостей.

Так или иначе, начало было положено, и ценой за него стало то, что мертвенно бледный целитель едва держался на ногах. Маг вложил кубок в ладонь друга и помог донести до рта. Карас признательно кивнул. В отношении боли вино иногда действовало лучше заклинаний.

— Что ты натворил, мальчик мой, что ты натворил… — бормотал граф. Каблуки на его сапогах бойко отстукивали по паркету.

— Да не волнуйтесь вы так, дядя. Я погасил огонь. Ничего, кроме верхнего слоя тростника, не сгорело. Ущерб небольшой. Так, подымило только.

— Да я не об этом, как ты не понимаешь! Ты хоть представляешь, в какое положение меня поставил?!

Игнатос не выдержал, развернулся и грохнул кулаком по длинному обеденному столу. Капитан вздрогнул. Маг, немного удивившись несвойственно яркому для графа проявлению чувств, взял с блюда кусок тонко нарезанной ветчины и запихнул в рот.

Он слишком устал, чтобы пользоваться лежавшей рядом вилочкой.