15
Я сижу в одиночестве в своей холостяцкой квартире и вспоминаю. Воспоминания прерывисты, как знаки телеграфной азбуки. Они теснят друг друга, мешая сосредоточиться на главном. Главное — Это то, что произошло в последние две недели. Все самое значительное из происшедшего уже изложено мною в докладе, прочитано, и завтра у нас по этому поводу разговор. Разговор, насколько я знаю моего шефа, пойдет как раз о том, что не вошло в доклад, и я, естественно, хочу подготовиться к нему как можно лучше. Иными словами, я намерен обосновать собственную защиту. Мне не по душе слово «защита», каковое прямо указывает на мою вину или, во всяком случае, ее предполагает. Как бы там ни было, дебют в этой партии не за нами, и, если я намерен и впредь участвовать в игре, я должен защититься. Таковы правила.
У себя дома я бываю редко, но всегда с удовольствием. Все, что находится здесь, соответствует моим вкусам и наклонностям. Я очень ценю постоянство в людях и предметах. Двум-трем знакомым девушкам, пытавшимся разнообразить интерьер с помощью различных перестановок, подобная инициатива стоила довольно дорого: в этой комнате они больше не появлялись. Все осталось на своих местах. Телефон под рукой. Груда газет и журналов, сваленных прямо на пол, у телевизора. Книжный шкаф в двух шагах и телевизор — в трех. Книг не много, зато среди них нет ни одной, не прочитанной по крайней мере дважды. Некоторые сопровождали меня в моих поездках и могли бы удостоверить, что далеко не всегда наше возвращение было столь же безрадостным.
За окном дождь. Он идет третий день подряд. Улицы серы, лица людей скучны. По-моему, дождь достиг такой стадии, когда стал противен самому себе и давно бы закончил свое безотрадное существование, если бы у них там, наверху, что-то не разладилось с сантехникой. Даже не верится, что всего лишь в двух часах лёта отсюда буйствует солнце, шалит волна и веселые свадьбы скликают под свои знамена жизнерадостных людей с эпическими именами.
Что с того, что стремительные перемещения из одной географической точки в другую стали в наши дни явлением обычным? Мысль, которую поэты наделяют свойствами молнии, расставшись с прошлым, плетется со скоростью парового катка. В этом смысле ничего не изменилось со времен египетских фараонов. К черту несуразные разговоры о какой-то сомнительной способности человеческой натуры раздваиваться, растраиваться и даже расчетверяться! О чем бы я ни думал, чем бы ни занимался в эти дни, мыслями я — в маленькой районной больнице, где до сих пор не пришла в сознание девушка с обликом феи.
Звонит телефон. Дотягиваюсь до трубки и узнаю воркующий голосок некой Люсеньки, милой, коротко стриженной птички, гнездящейся в районе Варшавского шоссе. Неудачное замужество птички освободило ее от иллюзий, что само по себе послужило надежной основой наших отношений. Они приятны, незамысловаты и, самое главное, — свободны от взаимных обязательств. Говорить мне почти не приходится, эту часть дела Люсенька берет на себя. Выслушиваю восторженный экспромт по поводу моего возвращения. Потом меня уведомляют о каких-то премьерах и о намечающемся сборище старых друзей в новом «Национале», в котором мы, конечно же…
Не смогу… Нет, не занят. Просто не хочется… Завтра тоже… Приходить не надо. Послушай, Люсенька, будет лучше, если ты вообще перестанешь звонить.
Воспользовавшись паузой на другом конце провода, кладу трубку на рычаг. Я убежден, что птичка не воспримет мои слова, как руководство к действию. Во всяком случае, повторный звонок последует не раньше, чем завтра, что весьма кстати, ибо мне очень нужен сегодняшний вечер.
…Это началось две недели назад, когда в одно из районных отделений милиции города Москвы пришел гражданин Никитин. Существо сделанного им заявления заставило работников райотдела связаться с вышестоящими милицейскими инстанциями, а тех, в свою очередь, немедленно обратиться в наше ведомство. Речь шла не больше не меньше, как о возможности прямого выхода на тщательно законспирированную группу валютчиков, которых уже много месяцев безуспешно искали сотрудники отдела полковника Белопольского.
Водитель спецавтобазы дальних перевозок Олег Михайлович Никитин очередной свой отпуск планирует провести в автомобильном путешествии по Черноморскому побережью Кавказа. За день до отъезда его «Ниву» (государственный номер 21-12 МОС) в районе Курского вокзала «бодает» автобус. Повреждения легко устранимы: погнут бампер и слегка — левое заднее крыло. Откладывать поездку из-за таких пустяков Никитин не намерен. В гараже спецавтобазы знакомые слесари берутся привести «Ниву» в порядок. Когда бампер снимают, между двумя его стояками находят контейнер. Слесари — народ опытный, умелый, а естественное в таких случаях любопытство придает их действиям поистине виртуозный характер. Они вскрывают контейнер и обнаруживают внутри золотые монеты царской чеканки, изделия из драгоценных металлов и бриллианты. То, что юриспруденция определяет кратким словом «валюта». Днем позже эксперты оценивают стоимость найденных предметов внушительной суммой со многими нулями.
