— Идите сюда! — зову я пассажиров «Жигулей».
Их трое. По-видимому, это семья. Мужчина возглавляет команду. Женщина держится поодаль, но в любую минуту готова прийти на помощь мужу. Девчонка лет тринадцати, оставшись на дороге, дрожит от возбуждения: ее гонит вперед любопытство и удерживает на месте страх.
Мое появление останавливает их продвижение вперед.
— Кто вы такой? — кричит мужчина.
Серая «Волга», ружье, какой-то подозрительный тип, возможно, труп: у него есть основания оставаться на месте.
Приходится терять драгоценные секунды и объяснять, кто я. Вместе с мужчиной мы переносим Ольгу в «Жигули». Женщина суетится рядом, открывает дверку, раскладывает сиденье и раздраженно бормочет:
— Какая красавица! Ах, какая красавица!..
Мы укладываем девушку в машину, и я объясняю мужчине, что ему делать дальше.
— Не беспокойся, товарищ дорогой! Все сделаем! — торжественно заверяет он.
«Жигули» увозят Ольгу. Бегом возвращаюсь к месту нашей последней стоянки и вскакиваю в кабину «Нивы». Переваливаясь всеми четырьмя колесами на каких-то колдобинах, машина устремилась в сторону трассы. На берегу остается брошенная палатка — сейчас не до нее.
Достигнув дороги, я позволяю себе единственную паузу и несколько секунд рассматриваю карту. «Волга» оторвалась километров на десять по шоссе, мне ее не достать. Зато у меня вездеход, чья стихия — проселок. Значит, надо двигаться в обход. Вот и весь план, с тем небольшим уточнением, что какой-нибудь незадачливый водитель встречного грузовика в состоянии перечеркнуть его одним поворотом баранки.
На протяжении добрых двадцати с лишним километров шоссе карабкается вверх. Прямых участков совсем мало, «Волга» ушла слишком далеко — на всем протяжении подъема я ни разу ее не видел. Я спешу. Я очень спешу. Еще ни разу в жизни так не спешил. Помимо всего прочего, мне хочется первым перехватить этих мерзавцев, чтобы побеседовать с ними на свой лад: слишком много всего у меня к ним накопилось. И то, что по не зависящим от меня обстоятельствам эта встреча откладывается на километр, на секунду, на вздох, заставляет меня скрежетать зубами от ярости. Спокойнее, говорю я себе, все равно никакой такой «нравоучительной» беседы у вас не получится. Делай свое дело так, как умеешь. Это сейчас все, что требуется.
Обнаруживаю какую-то подходящую гору. Дорога обвивает ее стан причудливым зигзагом и устремляется к морю. В этом месте я впервые замечаю своих противников: они двумя витками ниже, я отыграл у них километров шесть. Не сбавляя скорости, оцениваю местность, нахожу участок, подходящий для задуманного мною трюка: россыпь камней, два-три десятка деревьев. Съезжаю с трассы и, секунду помедлив, обрушиваю «Ниву» со склона. Спуск едва ли проще по сравнению с другим, в той гонке, когда я убегал, а меня догоняли. Но теперь я злее, а значит — спокойнее, и вторая попытка удачнее первой. Пересекаю два витка серпантина за спинами преследуемых, и один уже перед ними, выкатываюсь на шоссе и останавливаюсь. Я достиг точки встречи.
Из-за поворота, сияя никелем и медью, поднимается пожарная машина. Судя по всему, пожарные возвращаются после успешного единоборства с огнем, ибо этот парад доблести и блеска сопровождает песня. Поспешно соображаю, как бы мне получше воспользоваться этой неожиданной встречей, и краем глаза вижу, как с подножки соскакивает какой-то великан в полной боевой амуниции и устремляется к «Ниве».
— Какими судьбами, дорогой? — голосит он.
Я узнаю Автандила Гоголадзе.
Для затейливого разговора времени нет. Выхожу из машины и в двух словах излагаю ему существо дела.
— Я понимаю, дорогой, что твоя просьба продиктована добрыми намерениями, но все же… — мнется почтенный тамада. — Наш великий поэт по этому поводу сказал…
Вынимаю из кармана и протягиваю моему другу удостоверение, из которого он узнает, что человек, доселе ему известный, как Олег Михайлович Никитин, носит совсем другое имя, а характер его деятельности связан отнюдь не с международными перевозками.
Тамада суровеет.
— Все понял, товарищ капитан! — говорит он и, повернувшись к пожарным, внушительно кричит: — Тревога!
Предупредив, что пассажиры «Волги» вооружены и возможна стрельба, успеваю рассредоточить большую часть команда за скалами. Вовремя! Серый лимузин загнанным зверем выносится из-за поворота. Успев отметить, что в салоне один водитель. Такой поворот дела не был мною предусмотрен, но я не смог бы вмешаться, даже если бы предвидел его заранее.
Водитель «Волги» видит, что впереди, преграждая путь, стоит красная «Нива». Его замешательство длиться лишь мгновение, по именно в это самое мгновенно из-за скалы выезжает пожарная машина и отрезает путь к отходу. «Волга» в западне! По это ее не останавливает. В отчаянной попытке спастись она рвется напролом, «бодает» «Ниву», отбрасывает ее в сторону, и я понимаю, что на дороге «Волге» уже не удержаться.
Она срывается в пропасть, падает на камни и — взрывается. Мне остается лишь подойти к самому краю пропасти и зафиксировать этот неожиданный и страшный финал.
Когда Гоголадзе решается приблизиться ко мне, я все еще стою на том же месте и гляжу вниз. Туда, где покоятся останки столь нужного мне свидетеля.
