Военно-медицинская акаМЕДия - [10]
Конечно, тот факт, что мы теперь настоящие вояки, Царство не замедлило подтвердить не только материально, но и документально. По прошествии нескольких дней нам выдали новёхонькие военные билеты. Аккуратненькие, красненькие и почти бесценные, поскольку в то время по этим контрамаркам можно было и на транспорте бесплатно ездить, и в музеи на халяву ходить. Красота. Вещь незаменимая. Только многие умудрились себе «военник» заранее подпортить. Не со зла, конечно же, а так, почти форс-мажорно.
Дело в том, что некоторые товарищи, находясь в расположении абитуриентства и вступив на путь экзаменов, дали прилюдную клятву: в случае поступления в Акамедию стопроцентно подстричься наголо. Подстричься наголо — это значит не оставить на своей светлой голове ни единой волосинки. Как Котовский или Розембаум, например, если вам последняя личность больше приятна. Более того, некоторые обещали побрить и брови. Разумеется, что слово своё и те и другие сдержали, благодаря чему через неделю после зачисления и красовались в документе аки младенцы после родов. Лысенькие.
Невзирая на бритые головы, КМБ уже набирал свои собственные обороты. Физзарядка спозаранку, ходьба по-пластунски, полуполевые условия, мерзлота и вечный недосып. Ещё мы рыли километры траншей, мыли горы посуды, ходили и ползали в ногу, убирали конюшни (тогда они ещё были) и зарывали ещё свежие от лопаты траншеи. Всё как на флоте.
ИЗ СУДОВОГО ЖУРНАЛА
День двенадцатый
Сегодня подняли в 6.30. На зарядку. На улице шторм. Команда ещё не освоилась с новым курсом. Накопилась усталость. Ощущение, что ходим кругами. На самом деле ходим гуськом (собака старшина). На завтрак снова перловка. Кок явно экономит на масле и сахаре. Сам же растёт как на дрожжах. После завтрака строевая на палубе и хозработы. Закапывали ту же траншею, которую раскапывали на абитуре (кто-то догадался завезти землю). Капитан появился на мостике в полдень и заверил, что мы движемся к светлому будущему. Отбились в 22 часа. С мечтами о будущем.
В конце августа несколько уставшие, но по-прежнему тёплые, все товарищи под предводительством взводных, ротных, старшины и начкура собрались и дружным строем, под аккомпанемент дождя, убыли на платформу, столь радужно принявшую их двумя месяцами раньше. Последний вздох, и подоспевшая электричка стремглав унесла нас в сторону основной базы Военно-медицинской Акамедии, грохотом залив всю привокзальную площадь и несколько близлежащих улиц.
Прикатив на Балтсрийский вокзал и ошалев от цивилизации, первогодки-академики спустились в метро. Резиновые ступени, катящиеся вниз, мраморные стены и декоративная лепнина лучших скульпторов столетия безоговорочно выделяли Боткинскую подземку среди остальных. Бесспорно, наше Царство много потратило бюджетных денег на подобное строительство. Сказочно много. Не один завод можно построить было бы.
Однако при виде метрополитена в голове сразу же появлялись и отрицательные эмоции. Многим почему-то необратимо вспоминалось, что в 1861 году в Англии (недалеко, кстати, от Дублина, а если быть точнее, то в Лондоне) была пущена первая ветка подземки. У нас же к тому часу только-только отменили крепостное право. И подумавшим так вдруг стало обидно за Державу. Улыбавшийся рекламный портрет не на шутку откормленного Наместника Валентина Матбиенко, обещавшего «диалог с городом», усилил эту обиду.
Утряся обидные чувства в вагонах подземки и добравшись до Акамедии, мы уткнулись в Пентагон.
Пентагон. Здание курсантского общежития в форме пятиугольника. Проект американского Пентагона в 1941 году один в один был слизан с академического. Имеет два КПП, большие чугунные ворота, смазанные мазутом (чтобы враги не пролезли, но пачкаются почему-то всегда курсанты), и два якоря, брошенные подле них. Внутренний сквер представлен беседкой и скромным семейством деревьев. Используется исключительно для нужд курсантов и их начальников.
В Пентагоне, в этом муравейнике, взрастившем не одну плеяду талантливых докторов, мы и имели честь поселиться. Первому курсу отводились помещения в отдалении от остальных обучающихся. Помещения эти представляли собой самую что ни на есть казарму. С длинным коридором посередине, палубой под ногами (у лётчиков взлёткой, у пехоты — плацем) и коечками по бокам. Всё как в армии. Но всё-таки это была не армия, а мы — не солдаты. Нашему братству присвоилась сладкая, дорогая сердцу должность: товарищи курсанты.
Нужно сказать, что курсанты Военно-медицинской Акамедии всегда отличались от остальных курсантов других военных училищ и институтов. Они славились не только своей смекалкой, чувством юмора и природной добротой, которую Сооружённые Силы изрядно пощипали, но и тем, что обучали их на два года дольше. В связи с этим и родилась классификация данного контингента военного сообщества, более точно характеризующая последних.
Итак, все курсанты Акамедии попадают в шесть групп:
1- й курс — писатели,
2- й курс — читатели,
3- й курс — слушатели,
4- й курс — сочинители,
5- й курс — посещатели,
6- й курс — смотрители.
Поскольку седьмой курс уже считается курсом усовершенствования врачей и учатся на нём исключительно лейтенанты, то он попал в отдельную касту и данную номенклатуру обошёл. Почти. Эта группа оказалась в категории небожителей, поскольку сразу после выпуска практически все граждане обучающиеся распределяются по территории Сооружённых Сил и только тогда понимают, как же хорошо и тепло было за родимой пазухой. Очень тепло и очень хорошо.
В повести описаны события, произошедшие в наше время на Северном Флоте, в которых принимал участие и сам автор. Истории, пережитые им и его друзьями, были немного подкорректированы, местами приукрашены (для полноты ощущений), а где-то и заретушированы, дабы совсем уж не пугать читателя суровой правдой жизни. Выдуманные факты, которые можно было бы добавить для увеличения объёма, в настоящем правдивом описании отсутствуют, поскольку ещё в начале повести автором была осознана святая истина, что самые интересные случаи происходят исключительно в повседневной жизни.
Вы вызвали «скорую помощь», а она не едет? Набрали 03, а на том конце провода тишина? В автомобиле реанимации температура воздуха менее 16 градусов по Цельсию? В больнице вам не налили чашечку кофе и даже не предложили на десерт рентген? Медсестра оказалась старше, чем хотелось бы, а лечащий врач не обрадовался вам как родному? Вы хотели ещё полежать, а вас выписывают? Хотите услышать ответ на классический вопрос: кто виноват и что делать? Вы не поверите, но всему причиной один «страшный зверь». И имя ему маразм.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.