Военная история Египта Том 1 - [73]

владыке двух стран... Племена хериуша, начальники их племен приходят к

нему, падая на

землю. Внутренние племена соседних стран посылают к нему, преклоняясь

перед

находящейся на его челе владычицей змеей».53) Правящий класс рабовладельческой аристократии, заинтересованный в

развитии

рабовладельческого хозяйства, всячески стремился к расширению

завоевательной

политики. Поэтому великодержавная идеология и военно-захватническая

политика

египетского государства, претендующего на мировое господство, торжественно

провозглашается с высоты престола. Эти идеи проповедуются упорно и

настойчиво, они

приобретают устойчивую, почти стандартную форму, которая находит свое

внешнее

выражение в строго установленной, напыщенной и часто однообразной

фразеологии. Так,

в надписи высокого чиновника времени Тутмоса I, придворного царского

архитектора,

который носит пышные титулы «князя, начальника житницы Амона, начальника

работ в

Карнаке» мы находим краткую и яркую характеристику военного могущества

египетского

фараона:

«... благой бог, сокрушающий нубийские племена сетау, владыка могущества, уничтожающий азиатские племена ментиу. Он установил границу свою у «Рога

земли» и

болот Кебех... Племена хериуша приносят свою дань, подобно податям юга и

севера.

Отправляет его величество ее в Фивы, отцу своему Амону ежегодно».54) В этой надписи уже ясно указывается, что иноземные племена хериуша, вносящие дань,

как полузависимые племена, приравниваются полностью к подданным фараона, которые

платят ему ежегодную подать. Таким образом, египетское государство

включает в свои

пределы, в качестве полностью завоеванной и целиком подчиненной фараону

страны,

области, населенные «жителями песков» — хериуша. Характерно в данном

отрывке и

указание на то, что эту дань фараон передает в фиванский храм Амона.

Очевидно, уже в

эту эпоху жречество начинает постепенно превращаться в могущественную

высшую

группу рабовладельческой аристократии, которая активно участвует в

эксплоатации

завоеванных стран. Получая значительную часть военной добычи, жрецы Амона

полностью поддерживали завоевательную политику египетского государства

этого

времени. [170]

Особенно характерно во всех этих текстах указание на то, что Тутмос I расширил границы

Египта, тем самым превратив Египет в сильнейшую страну. Об этом читаем мы

и в

абидосской надписи, в которой Тутмос I перечисляет все, что он сделал для

египетских

богов, храмов и жрецов, в частности для храма Озириса в Абидосе.

Великодержавная

политика Египта определяется в кратких, но ярких словах этой надписи:

«Я установил границы «Любимой страны» [Египта] до [тех пределов], которые

окружает

солнечный диск. Я сделал сильными пребывающих в страхе. Я отвратил зло от

них. Я

поставил Египет превыше всякой страны...».55) Таким образом, в этих

словах ясно звучит

претензия египетского государства установить мировое господство, сделав

Египет

первым, высшим и господствующим государством среди всех известных тогда

государств.

Великодержавная политика Египта находит свое выражение в резко выраженной

завоевательной политике. Тутмос I поэтому особенно гордится своими

завоеваниями,

133

которые привели к «расширению границ» страны. На это отчетливо и

определенно

указывается в следующих словах томбосской надписи:

«(Он) взял границы земли в свое владение. (Он) сокрушил обе крайние части

ее своим

могучим мечом, ища сражения, но не нашел никого, кто противостал бы ему.

Он проник в

долины, которых [его царственные] предки не знали. Не видели их те, которые носили

двойную диадему коршуна и змеи... Южная граница его достигает до этой

земли (Нубии),

северная же до перевернутой воды, которая течет вниз по течению реки, идя

вверх по

течению. (Подвластны) ему острова великого круга (океана), вся земля —

под его

ногами».56)

Таким образом, весь мир, известный египтянам того времени, казалось, преклонился

перед мощью египетского фараона. Очевидно, уже его предшественник

Аменхотеп I во

время своего азиатского похода достиг берегов Евфрата, текущего на юг, что особенно

удивляло египтян, привыкших к тому, что их Нил течет на север. Во время

своего

нубийского похода Тутмос I установил границу Египта далеко в южных

пределах Нубии.

Наконец, и острова Эгейского моря принуждены были признать первенство

Египта,

державшего в своих руках важные порты и побережье Сирии и владевшего

довольно

значительным флотом, который, очевидно, был принужден поддерживать флот

сирийских

прибрежных государств. Таким образом, Египет действительно превратился в

сильнейшее

военное государство того времени, которое господствовало в северо-

восточной Африке, в

Палестине, в Финикии, Сирии, а также в восточной части Средиземного моря.

Широковещательные слова надписей не были пустым бахвальством.

Документальные

надписи совершенно точно указывают, как далеко на самом деле были

раздвинуты

границы египетского государства в эту эпоху. Так, в Анналах Тутмоса III указывается, что

Тутмос III во время похода в Азию поместил свою надпись на берегу Евфрата

около

надписи своего отца, царя Верхнего и Нижнего Египта Аа-хепер-ка-Ра

(Тутмоса I).57) А

другая надпись, находящаяся на острове Арко, ясно [171] указывает, что