Вода бессмертия - [4]

С неумелою нежностью он глядел

В зори влажных распахнутых глаз.

Толпы первых красавиц тянулись к нему,

Чтобы он подарил им хоть миг,—

Только взглядом скользнув,

                         как в песок, как во тьму.

Мимо них он шагал напрямик.

Что случилось с царем? Словно светится весь…

Он легенды водил в поводу,

А хлестнула любовь его первая здесь

Лишь на двадцать девятом году.

Смотрят воины — вот он к ней руки простер.

Что ж, коль жаркая блажь его ест,

Пусть рабынею бросит ее в свой шатер,

Поиграет, пока надоест.

Но согдийка разрушила призрачный мир,

Растопила в своем тепле.

Вместо пира кровавого

                                брачный пир

Он сыграл на этой скале.

В первый раз закружилась его голова.

Мир повис на ее пояске…

Он заветные ночью шептал ей слова

На неведомом ей языке.

Он рассказывал, как его думы влекли

Не за кровью — за счастьем людским.

Как он должен добраться до края земли

Через кровь, через боль, через дым.

Но баллада любви была второй.

А всем прочим лаврам взамен

Между Сырдарьей и Амударьей

Согдианец встал Спитамен.

Спитамен — любимец долин и гор,

С Искандером душою схож,

Встал пришельцам наперекор,

Острым знаменем вскинув нож.

Солнце с неба оторвалось,

Чтобы не был он ликом хмур.

Он в одежде из золотых волос

И леопардовых шкур.

В каждом доме ждала Искандера беда,

Были горные тропы узки.

А когда он ломал и сжигал города —

Спитамен уходил в пески.

Но богатство и сила были с врагом.

Чтоб не стать добычей земли,

Все састары и бузурганы кругом

На поклон к Искандеру пошли.

И тогда Спитамен, растоптав имена

Тех, кто не были слову верны,

Кочевые лихие созвал племена

Для голодной народной войны.

Искандер усмехнулся смешком незлым.

Полководцу велел своему

Разгромить гордеца до конца

                                            и живым

Спитамена доставить к нему.

Но в горячих песках, возле глиняных стен,

Где стервятники в небе царят,

На родимой земле уложил Спитамен —

Одного к одному — весь отряд.

Хмурясь, шлет Искандер полководцев других,

Спитамен уж почти в их руках,

Но опять только трупы шакалам от них…

Тонет след Спитамена в песках.

За год царь полземли записал за собой.

Целовала заря его щит —

А меж Сырдарьей и Амударьей

Он два года бесславно торчит.

Он готов Спитамена трижды проклясть.

Не умел он понять, что в бою

Не богатство искал Спитамен и не власть,

Просто землю любил он свою.

Просто родину он защищал от врага,

Чтобы тот не глумился над ней.

Больше жизни он эти любил берега,

Был им с каждой бедою верней.

Искандер опасался песков. Но к пескам

Через реки, и травы, и тлен

Двинул все свое войско и двинулся сам,

Чтоб не скрылся, а смолк Спитамен.

По согдийской земле разлетелась молва:

Искандером открыта казна —

Золотая и гордая голова

Щедрой милостью оценена.

Липкий страх вместе с жадностью выполз на свет.

Как бывало во веки веков.

В царском стане с мешком на плече масагет

Появился из Красных песков.

Пал он к царским ногам перед всеми людьми.

— Я, твой данник, твой раб, говорю.

А чтоб ты мне поверил, великий, возьми! —

И мешок протянул он царю.

Словно лука натянутая тетива,

Отпустила стрелу в синеву —

В ореоле волос золотых голова

Из мешка покатилась в траву.

Голова Спитамена…

                            Как странен он был…

Вот и всем его думам предел.

Царь как будто былую вражду позабыл,

Молча в мертвые очи глядел.

Оттолкнул подлеца. Постоял, нелюдим.

И негромко сказал сам себе:

— Я хотел, чтобы он был сатрапом моим,

Да не к той он стремился судьбе.—

С дивной почестью царь приказал на заре

Эту голову — этот венец —

Схоронить на высоком холме в Бухаре,

Где лежит Спитаменов отец.

Не спеша Искандер постоял у холма,

Вспоминая безжизненный лик.

Согдиана свела Спитамена с ума,

А ведь мир и широк и велик.

Он свою Македонию вспомнил опять.

Что там? Вздорная мать. Нищета.

Под унылое блеянье коз засыпать.

Не вздымать над врагами щита.

Нет, весь мир — его родина!

Дерзостный путь,

Открыванье безвестных земель,

Новых птиц голоса, ветер, бьющийся в грудь,

Корабли, обходящие мель…

Согдиана замолкла. Утихла гульба.

Царь в шатре, и жена у колен.

— Ты со мной? Или Согды отцовской раба,

Как погибший зазря Спитамен? —

Тянет очи и руки Роксана к нему:

— Я стрелой за тобой полечу!

Я с тобой, я с тобой, хоть в подземную тьму…—

Он ее прижимает к плечу.

«А надолго ли, — думает он, — ты со мной?

По горам не потащишь тебя.

Полон разными думами сумрак ночной —

Вдруг однажды проснусь, не любя…»

Согдиана замолкла. Зовет горизонт.

Но надолго ли выпал ей плен?

Невелик в ней оставленный им гарнизон.

Что, как новый растет Спитамен?

ВОДА БЕССМЕРТЬЯ

Баллада первая

Вам случалось входить в подземелье

Прямо с пыльного знойного дня,

Чтоб от сырости руки немели,

Чтобы слепли глаза без огня?..

Звучно чавкают восемь сандалий.

Шарит факел по сводам пещер,—

По совету, что мудрые дали,

В Царство Мрака вступил Искандер.

Он добился всего, что возможно.

Столько царств у него под пятой —

Не сочтешь ни рабов, ни наложниц,

Что Афину затмят красотой.

Впрочем, это ему и неважно,

Край земли ему нужен,

                                      и тот —

Безоглядно, упрямо, отважно —

Дай лишь время ему —

                                    он найдет,—

Он пути человечеству чертит

И всему назначает черед.

Одного ему нету — бессмертья.