Внутренний рассказчик. Как наука о мозге помогает сочинять захватывающие истории - [68]

Конфликт

Иногда писателям хочется осветить какую-нибудь существующую в обществе проблему. Скажем, вы недовольны медициной США, так что решили написать на эту тему что-то вроде «Уолл-стрит» Оливера Стоуна[339], только про здравоохранение. В центре будет ваш вариант Гордона Гекко, который задирает цены на жизненно необходимые лекарства. Прекрасно. Вот только если вы не проработаете как следует своего персонажа, то и получится у вас «„Уолл-стрит“ Оливера Стоуна, только про здравоохранение».

С чего начать

С чего начать процесс создания истории, зависит от того, что за материал у вас на руках, если он есть вообще. Если это ситуация «что если», попробуйте представить ее в виде сюжетного события (см. главу 4.1) или его причины. Сюжетное событие происходит на верхнем уровне действия и неизбежно ставит перед протагонистом вопросы и вынуждает его измениться. Так какого человека это сюжетное событие изменило бы наибольшим образом? Что за ошибочное убеждение могло бы определить его личность и как это конкретное событие бросало бы этому убеждению трудный вызов?

Если же вы работаете над конфликтом или антуражем, то можете использовать этот подход, чтобы добраться до персонажа и сюжетного события, способных наилучшим образом раскрыть происходящее. К примеру, антуражем может быть зона боевых действий, а конфликт в основе истории будет следующим: война делает из людей чудовищ. Теперь вам предстоит поразмыслить – для какого персонажа подобный конфликт или антураж в наибольшей степени стал бы спусковым крючком? Иными словами, кого жестокая война с наибольшей вероятностью вывернула бы наизнанку? Это мог бы быть самовлюбленный персонаж, склонный к нарциссизму. Ему также был бы присущ бунтарский дух и нелюбовь к исполнению приказов. Речь, разумеется, о фильме «Лоуренс Аравийский» и его протагонисте Т. Э. Лоуренсе. Он был исключительным образом уязвим для антуража, в котором оказался. Особое сочетание персонажа и сюжетного события превратило сценарий в мощное высказывание о том, что война делает из людей чудовищ.

Если у вас уже есть идея персонажа, можете смело погружаться в работу. Не волнуйтесь насчет сюжетного события – им мы займемся позднее. Если в вашей истории несколько протагонистов, будет полезно поработать над каждым из них отдельно по методу святого несовершенства. Я бы посоветовал вам поразмыслить, каким образом каждый протагонист связан с недостатками остальных. Возможно, герои встречаются с разными проявлениями общей проблемы, а эти проявления сталкиваются между собой, улучшая или ухудшая ситуацию в зависимости от нужд сюжета. В романтических комедиях и бадди-муви[340] два протагониста часто наделены противоположными недостатками. Когда они наконец находят между собой общий язык, их раны затягиваются.

Святое несовершенство

Задача вашего сюжета – испытывать и ломать несовершенного персонажа, а затем испытать его вновь. Тот либо справится с вызовом сюжетного события и изменится в лучшую сторону, распознав и исправив свои недостатки, либо же этого не произойдет. Если мы хотим выстроить убедительную и драматичную историю на чьем-либо недостатке, то ему следует быть значительным. Мы ищем определенный тип недостатка – такой, вокруг которого персонаж в значительной степени сформировал свою личность и который может нанести ему вред.

Несколько лет назад мне посчастливилось взять интервью у известного психолога Джонатана Хайдта. Я никогда не забуду, что он мне сказал: «Следуйте за святостью. Найдите то, что люди считают святым, и тогда достаточно осмотреться, как вы обнаружите необузданную иррациональность». Необузданная иррациональность! Именно это мы должны искать в наших персонажах.

Чтобы выяснить, в чем же их иррациональность, мы должны спросить, что они наделяют святостью. То, что мы наделяем святостью, в значительной степени определяет нас самих. Я полагаю, здесь таится ключ к истинной сущности персонажа. Когда другие люди думают о нас – когда их спрашивают, что мы из себя представляем, – это качество, вероятно, будет первым, что придет им на ум. Это наше святое несовершенство. Сломанная деталь, которую мы наделили святостью.

В «Остатке дня» дворецкий Стивенс наделил святостью свою идею английского достоинства, выраженного в эмоциональной сдержанности. Таким мы и встречаем его в первом действии – погруженным в реальность необузданной иррациональности, о чем сам он не догадывается. В начале «Гражданина Кейна» мы наблюдаем за тем, как Чарльз Фостер Кейн придумывает себе святой образ борца за интересы «простого человека» – и это ошибочное представление подпитывает его всю оставшуюся жизнь. Схожим образом в начальных сценах «Лоуренса Аравийского» мы видим, как святым для героя становится представление о себе как «выдающемся» человеке, – и затем нас ждет незабываемое путешествие сквозь последствия этого иррационального убеждения.

Эти ошибочные концепции встроились в нейронные модели реальности персонажей. Герои не могут их игнорировать, ведь эти концепции помогли им понять, кем они являются. Испытать и разбить вдребезги эти святые идеи – суть упомянутых сюжетов. За счет этого эти истории получились столь захватывающими.