Внутренний мир - [34]

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ОСОЗНАНИЕ ЖАЖДЫ

Большинство из нас предпочитает жить в притворстве. Мы делаем вид, что вполне довольны тем, что имеем, хотя это далеко не так. Мы притворяемся, будто страдаем намного меньше, чем на самом деле. Когда мы отказываемся встретиться лицом к лицу с тем, что разочаровывает нас и приносит боль, нам становится проще следовать библейскому наставлению «не роптать». Однако я призываю нас всех обратиться именно к тем моментам нашей жизни, которые вызывают в нас наибольшее недовольство.

Некоторые могут возразить: разве не должно нам за все благодарить, всегда радоваться и быть стойкими, как славные воины Христовы? Обращение к нашим бедам, а также чрезмерное углубление в себя не очень соотносится с тем, как нам следует поступать. К чему обременять себя бесплодным копанием в желаниях, которые все равно остаются неисполненными? Это только лишний раз расстраивает нас. Не лучше ли просто жить, не обращая ни на что внимания?

Во многих христианских кругах людей усиленно поощряют держаться на безопасном расстоянии от всяческих внутренних проблем. Когда подростки страдают из-за постоянных ссор с родителями или переживают мучительный процесс становления собственной личности, вожатые молодежных групп чаще всего советуют им больше времени проводить за чтением Библии или попробовать обновить свою решимость быть богопослушными христианами. Это неплохие советы, однако слишком уж часто люди пытаются похоронить свои трудности под горой заученных стихов и тщательным соответствием бытующим в их среде меркам «христианского» поведения. Животрепещущие проблемы кажутся разрешенными, в то время как на самом деле они просто удалены с глаз долой и продолжают разрушать благополучие молодого человека, но не явно, как прежде, а исподволь. Иногда пожелание пастора «быть более прилежным верующим» в большей степени защищает самого пастора от необходимости решать конкретную проблему, чем дает перепуганному подростку ясное направление в жизни.

В подобном состоянии обычно находится женщина, пережившая сексуальное насилие. Ей легче подавить в себе то чувство стыда и вины, которое годами терзает ее душу, нежели напрямую иметь с ним дело. Она испытывает острую потребность ощутить рядом присутствие человека, который не использовал бы ее для удовлетворения собственных страстей, а был бы нежен и искренен с нею. Но женщины жестоко подавляют в себе подобные желания. Им слишком больно думать о том, чего бы им так хотелось, но что кажется недоступным.

Многие люди просто не желают признавать, что они постоянно испытывают нестерпимую душевную боль. Я даже думаю, что такая реакция более характерна для христиан, чем для людей неверующих. Даже краткая мысль об отчаянии или мимолетное чувство страха оскорбляют наши представления о том, как должен вести себя все побеждающий и все преодолевающий христианин. Многих людей с детства приучали – и в семьях, и в некоторых консервативных церквах – отрицать, что они страдают. Сомневаюсь, чтобы слишком часто кто-нибудь действительно искренне интересовался у нас тем, как мы себя на самом деле чувствуем. Ответ пространнее, чем «Спасибо, хорошо», обычно неуместен. Не стоит отрицать, что и наши собственные расспросы других людей редко побуждают их честно и откровенно делиться с нами тем, что накопилось у них на сердце. Разбираться с внутренними проблемами соседа слишком хлопотно, это может причинить нам излишнее беспокойство, поэтому все мы скрываем истинное положение дел в нашей душе и от окружающих, и от самих себя. Так удобнее и проще жить. Вот ясная мысль, которую внушали нам многие учителя и которую мы своим безразличием внушаем другим.

Основная проблема подобного учения состоит в том, что оно почти верно. Верно и правильно решение посвятить себя служению и поклонению Христу, проникнувшись Его духовной красотою. Заострение же внимания на сердечной боли и на трудностях жизни может оказаться достаточно мрачным занятием. В результате мы можем сделаться циничными, подавленными и безучастными ко всему. В этом – очевидная опасность смелого взгляда внутрь себя. Для того, чтобы укрепить свою веру, человеку необходимо найти в себе мужество заглянуть себе в душу и смириться с тем, что он обнаружит там пустоту и страдание. Однако даже если мы примем это условие как неизбежное, процесс прозрения и принятия окружающей действительности такой, какая она есть, по-прежнему будет довольно болезненным. А боль разъедает жизнь. Она может лишить нас сна, сделать нас резкими в общении с людьми, которых мы любим, она склонна подталкивать нас к легким решениям, направленным на мгновенное избавление от трудностей, и уводить нас от ответственности за совершенное. Когда нам плохо, мы скорее посмотрим телевизор, чем поможем своей жене по хозяйству.

Многим христианам удается поддерживать достаточно гладкое течение жизни без необходимости хоть разок заглянуть себе в душу и проникнуться той болью, которая таится в ее глубинах. А те, кто все-таки бросает туда свой взгляд, нередко оказываются раздавлены грузом того, с чем им приходится столкнуться. Зачем же тогда тревожить свой внутренний мир? Если этим мы только добиваемся более острого осознания невероятной печали, зачем же мучить себя? Разве не жестоко напоминать путнику в пустыне о том, как сильно пересохло у него в горле? Действительно, если единственным результатом осознания нашей жажды будет усугубление нашего несчастья, тогда просто глупо и бессмысленно смотреть внутрь себя. С другой стороны, если осознание нашей жажды – это начало более близких отношений с Богом, Чья рука дарует нам радости с избытком, тогда наш поступок имеет смысл. Это стоящее дело, несмотря на всю боль, которую оно вызывает в нашей душе и которая порой может казаться нам совершенно невыносимой.