Внуки Колумба - [82]

Сегодня вечером в Таллине показ. Юдите, наверно, одевается и нервничает. Гуляя по незнакомому городу, возможно, она задержалась где-нибудь и теперь бежит со всех ног. Свидание с ней еще страшно далеко — пройдет понедельник, вторник, утро среды, полдень среды…

В прозрачно-голубом небе высоко-высоко плыли три белых маленьких облачка. «Они летят к Таллину. Эх, сесть бы на одно из них, — мечтал Липст, — тогда, возможно, мы еще сегодня вечером увиделись бы». Липст лежал на траве и мечтал. От ветки березы отделилась паутинка и, легкая, как дыхание, медленно полетела через шоссе.

Уткнувшееся в горизонт копье шоссе. На его острие появилась крохотная светлая точка. Липст вскочил на ноги, взял в каждую руку по секундомеру и замер у линии финиша. Точка медленно растет. Уже виден зеленый картуз — это Казис. Метрах в трехстах за ним — гонщик в красном. Вероятно, Угис. Лидер приближается в стремительном темпе. Липст видит молниеносное мелькание ног, динамичный выгиб спины. Расстояние между Казисом и полоской финиша быстро сокращается. Угис отстает.

И тут Липст замечает серую «Волгу», которая тоже быстро приближается. Громко сигналя, машина обгоняет Угиса. Съезжает на обочину и выскакивает на середину шоссе. Вот она уже за спиной у Казиса. Сигналит, гудит. Казис бросает велосипед в сторону, оглядывается, машет рукой. Машина делает зигзаг.

— Как ты едешь, идиот! — вскрикивает Липст.

Машину заносит, потом она рывком кидается вперед. Казис сворачивает на другую сторону.

Визг тормозов. Поздно! Казис вместе с велосипедом описывает в воздухе мертвую петлю и падает на черный асфальт.

Липст видит катастрофу в малейших подробностях, словно смотрит замедленную киносъемку.

Машина, виляя, мчится дальше. Она в двадцати шагах от Липста. Липст выскакивает на середину шоссе и поднимает руки. «Волгу» необходимо задержать! Любой ценой!

Сверкающей хромировкой, глухо рокочущим мотором, широко раскрытыми глазами фар машина льнет к Липсту.

— Стой! Остановись, слышишь!

В лицо Липсту ударяет горячий воздух. Широко раскрытые от ужаса глаза все ближе, ближе, ближе.

Юдите! Юдите! Неужто это твои глаза?!

Машина остановилась. Трясущейся рукой Липст распахивает дверцу. Он стоит и безмолвно смотрит. Ему надо прийти в себя. Он стоит и не может отпустить ручку дверцы.

— Вылезайте! — говорит он.

Юдите сидит на месте водителя, закрыв лицо руками. Брошенный руль держит Шумскис.

Липст бежит к Казису. Каждый шаг дается с таким трудом, будто ноги по колено вязнут в асфальте. Жив ли Казис?

Переднее колесо велосипеда цело и продолжает вращаться в торчащей кверху вилке. Рама искорежена. Из заднего колеса — крендель.

Казис силится встать. Половина лица будто содрана грязным напильником. Сквозь черноту пунцовой росой проступает кровь. Но левая рука! Главное — левая рука!

— Юдите ни при чем, — говорит Казис. — Я сам виноват. У меня, наверное, слабые нервы…

— Казис! Что с рукой?

— Ерунда! Все в порядке.

Казис хочет согнуть локоть, но вскрикивает и прикусывает губу. Подъезжает Угис.

— Что случилось? — кричит он еще издали.

— Где грузовик? Нужны бинты.

— Шина лопнула.

— А, черт! Когда надо, так его нет.

— Как тебя угораздило, Казис? — спрашивает Угис перехваченным от волнения голосом. — Здорово болит?

Липст стаскивает с себя рубаху.

— Не трепись! Рви лучше на полосы. Руку надо привязать к груди. Ну рви давай!

— Не надо было рубаху переводить, — качает головой Казис. — Хватило бы флажков.

— Можно еще туже? — спрашивает Липст.

— Тяни, Липст, тяни… Ох! Надо до больницы добраться. Тогда все будет хорошо.

Шумскис, нервно покуривая, ходит кругом машины. Ощупывает поцарапанное крыло.

— Угис! Помоги посадить Казиса в машину! командует Липст. — Только осторожно, слышишь! Сам останься, дождись остальных. И обломки убери с дороги!

Шумскис услужливо распахивает заднюю дверцу:

— Да, да, я отвезу вас. С удовольствием. Только, может, вы немного оботрете кровь? А то на сиденье останутся пятна. Их трудно вывести, — кирпично-красное лицо Шумскиса становится лимонно-бледным. — Простите, но с кровью я не могу…

— Поехали!

Шумскис послушно включает мотор.

— Липст, посади его спереди, — тихо говорит Юдите. — Я хочу сесть рядом с тобой.

— Сиди, где сидишь.

— Спереди Казису будет удобнее.

— Поезжайте! Ну чего вы еще ждете?

Казис полулежит наискосок на заднем сиденье. Глаза закрыты. Под кожей щек шевелятся желваки мускулов.

— Мне очень неприятно, — не может успокоиться Юдите, — но это просто несчастный случай…

— Действительно, несчастный случай… — мрачно соглашается Липст. — Сшибла бы другого, как все было бы хорошо!

— Я сама не знаю, что со мной стряслось. Вдруг смотрю: знакомый человек мне рукой машет. Это получилось так неожиданно. Я ведь не первый раз еду…

— Охотно верю. Надо полагать, не первый раз.

Юдите виновато улыбается:

— Ну, не будь таким злым, Липст!

Липст смотрит на Юдите и молчит.

— Липст, слышишь…

Юдите перегнулась через спинку переднего сиденья.

— Казис, вы сердитесь на меня?

— Оставь Казиса в покое, — говорит Липст.

— Показ в Таллине прошел очень быстро. Я хотела послать тебе телеграмму, — Юдите обращается к Липсту, но смотрит на Шумскиса.