Внуки Колумба - [37]

— Может, мы могли бы встретиться завтра? — спросила Юдите.

Липст замялся.

— Завтра на заводе важное собрание. Буду занят.

— Ну, тогда, может, послезавтра или в субботу? С завтрашнего дня у меня все вечера свободны.

— У меня нет. Как раз наоборот — все вечера заняты. Десять собраний подряд, одно важнее другого…

Юдите посмотрела Липсту в глаза. Она смотрела долго и со странной улыбкой. Выражение ее лица почти не изменилось, только все оно как-то посветлело.

Она взяла руку Липста в свою. Липст стоял, нахмурив лоб, и кусал губы. Машинально он тянул руку все ближе и ближе к себе, но Юдите не выпускала его ладони. Он чувствовал, как ее волосы, раздуваемые ветром, касаются его лица, ощущал их нежную ласку и тепло руки Юдите, передававшееся через порванную перчатку.

— Почему ты не идешь? — спросил Липст теперь совсем тихо и без раздражения.

— Я никуда не пойду, — сказала она. — Я передумала.

Слова Юдите дошли до сознания не сразу. Липст почувствовал, как его вдруг обдало жаром.

— Ты останешься? — недоверчиво переспросил он. — Со мной?

— Да, Липст, — ответила она. — С тобой. Чему ты удивляешься?

— Как же это?

— Вот так… Я передумала. Это не очень важно.

— Ты прости меня, — Липст отпрянул от Юдите и подошел к зеркалу рядом с витриной. — Дай-ка самому на себя поглядеть. Такого дурака увидишь не часто…

Недавно открывшийся широкоэкранный кинотеатр «Палладиум» сверкал огнями, и люди, бежавшие от осенней темноты, вились вокруг, словно ночные бабочки у яркой лампы. Показывали французскую комедию с Дани Робэн и Жаном Марэ. Перед дверьми кишела толпа.

Юдите прилипла к яркой витрине.

— Жан Марэ и Дани Робэн! — воскликнула она. — Посмотри, Липст, какие чудесные снимки!

— Да, Юдите, я вижу.

— И через пятнадцать минут начинается сеанс!

Восторженный шепот звучит в ушах Липста приказом. Наконец-то ему выпало счастье исполнить желание Юдите, доставить ей удовольствие. О чем тут раздумывать — действовать, и немедленно!

— Надо достать билеты, — решительно сказал он. — Пойдем в кассу.

В толкучке Липст не успел даже отыскать конца очереди. Над окошком появился плакатик: «Все билеты проданы». В мгновение ока очередь рассыпалась, народ спешно покидал кассу, словно она была тонущим пароходом. Оставалась единственная надежда — попытаться купить билеты у входа.

Юдите вела себя героически.

— Ничего, — успокаивала она Липста. — Не всю неделю будет такая очередь, посмотрим в другой раз.

Липст даже не стал ее слушать. Он проталкивался через толпу, поближе к широким стеклянным дверям.

— Ну, ребята, у кого есть лишний билетик? Не стесняйся, вытаскивай!

— У меня, дяденька, есть, — сомнительного вида шпингалет потянул Липста за рукав.

— Сколько?

— Пятнадцать рублей.

— Я спрашиваю, сколько у тебя билетов?

— Один.

Мне надо два.

Вокруг мальчишки сразу началась свалка.

— Мне дай… Мне… Ах ты, спекулянт… Маленький, а уже такой испорченный.

Прокладывая дорогу к Юдите, Липст устремился вперед.

— У кого лишние билеты?

Вдруг Липст сделал пугливый рывок в сторону. Поздно. Перед ним, словно из-под земли, выросла сутулая фигура в черном плаще. Физиономия преждевременно состарившегося младенца ухмылялась. Опять этот злой гений Липста — Сприцис. И надо же, чтобы сейчас, когда здесь Юдите…

«Да будь ты скользкий, как банановая кожура, — подумал Липст, — но на этот раз на тебе не поскользнусь».

— У меня есть билеты, — Сприцис скромно потупил глаза. — Юная пара нуждается?

Липст в смущении посмотрел на Юдите. Что делать? Знакомить их? Может, поздороваться только самому?

— Ты что, продаешь? — спросил Липст довольно вызывающе. Он просто растерялся.

— Что вы сказали? — переспросил Сприцис с поклоном.

Он изысканно вежлив, ни дать ни взять учитель танцев. Ни единым жестом не выдал, что знаком с Липстом.

— Продаю ли я? Совершенно случайно и неожиданно. Хотел пойти с бабусей, но у нее вдруг оказались неотложные дела.

Липст не в состоянии вымолвить ни слова.

— Нам нужны два, — сказала Юдите.

— Извольте! Отдам вам свой билет. Без бабушки я никуда, ни ногой.

— Да что вы́ говорите! — Липст сделал особое ударение на «вы». — Сколько же вам заплатить?

— Разумеется, сколько на билете написано.

Липст еще раз окинул Сприциса недоверчивым взглядом, затем вручил деньги и забрал билеты.

— Благодарю, — сказал он, — вы очень любезны.

— Свойство характера, — поклонился Сприцис. — Тут уж ничего не попишешь. Всего наилучшего!

Юдите в радостном возбуждении смотрела на часы.

— Пойдем, Липст, — торопила она. — Сейчас начнется.

Липста торопить излишне. Сквозь пальто он чувствует ухмылку Сприциса. Она жжет ему спину.

После кино Липст провожал Юдите домой. Крупными белыми хлопьями падал снег. Липст и Юдите шли, не выискивая дороги покороче, тихими, уже уснувшими переулками, время от времени перебрасываясь ничего не значащими фразами. Разговор постепенно затухал — ни один из них не испытывал особой потребности в словах. Было и без них хорошо. Липст ни о чем не думал, отдавшись равномерному ритму ходьбы: он был счастлив. Белые хлопья тихо, казалось, затая от счастья дыхание, спускались с неба. Липст слушал, как в тишине тротуар монотонно отвечал на шаги: клик-клак, клик-клак. Стук шагов его и Юдите сливался в единый неделимый звук.