Внимание: граница! - [30]
— Ну, что, товарищи, споем на прощание нашу любимую!
— Споем!
Я запел:
Мощный хор в полторы тысячи голосов подхватил:
Пел отряд, пели свою любимую песню защитники дальневосточной земли, прощаясь с ней надолго, а кто-то и навсегда.
Но вот песня кончилась, наступила тишина. Я поднялся на трибуну.
— Товарищи, — сказал я, — друзья мои! От имени командования, партийной и комсомольской организаций разрешите передать вам коммунистическую благодарность за честную, справедливую и самоотверженную службу по охране границ Дальнего Востока… Преодолевая препятствия, борясь с метелями и дождями, невзирая ни на какие трудности, несли вы почетную вахту на границе. И Родина не забудет этого! Так не посрамите же чести своего отряда и его знамени в суровых боях на фронте! Будьте достойны двадцати восьми гвардейцев и героев-севастопольцев. Да здравствует наша великая Родина-мать, наша партия!
Трехкратное «ура» заставило дрогнуть стены нашего клуба.
Наутро группа в полном походном снаряжении выстроилась для отправки на фронт. Небо было пасмурное, дул ветер, накрапывал дождь. Лица бойцов были суровы.
Я проводил пограничников и вернулся в штаб. В гарнизоне было непривычно тихо и безлюдно. «Когда же и мне разрешат выехать туда, где решается судьба страны?» — думал я, глядя в окно на опустевший гарнизон.
Разгром гитлеровских войск под Сталинградом произвел большое впечатление на японское командование. Положение на нашей границе стало гораздо спокойнее, и я решился подать третий рапорт. Через некоторое время меня неожиданно вызвали в Москву.
Была зима 1943 года. Советскому командованию нужны были данные о вооружении и планах гитлеровских войск.
Вместе с группой товарищей я отбыл из Москвы в район Курска.
Войсковой разведке удалось узнать не только намерение фашистского командования о крупном наступлении с орловского и белгородского плацдармов, но и точно установить день и час вражеского наступления.
За успешное выполнение специальных заданий командования Красной Армии был награжден орденами и медалями ряд военнослужащих и работников Комиссариата внутренних дел. В том числе орденом Красного Знамени был награжден и я.
Наступление немецко-фашистских войск на Курской дуге провалилось. 12 июля 1943 года части Красной Армии, измотав и обескровив противника, перешли в решительное контрнаступление.
Среди геройски сражающихся красноармейцев были и те, кто еще недавно стоял на дальневосточных рубежах.
О книге и ее авторе
Дорогой читатель, в книге, которую ты только что дочитал, нет выдуманных событий. Изменены только некоторые имена и фамилии по вполне понятной причине. Георгий Иванович Сырма, автор данной книги, не только свидетель, но и активный участник событий. Многое не вошло в эту книгу, а между тем вся жизнь этого человека интересна, потому что он рос вместе со своим народом и своей страной — рос в революционном движении, в гражданской войне, в чекистской работе на границе, в сражениях с басмачами и самураями, в борьбе с фашизмом.
В 1912 году (молодой Сырма работал тогда в пекарне) за участие в митинге протеста против Ленского расстрела был он брошен в николаевскую тюрьму. На допросе у него потребовали: «Назови зачинщиков, смутьянов в вашей пекарне!» «Не знаю таких. Не замечал», — твердил молодой пекарь. Тогда его посадили в камеру строгой изоляции.
«Как-то недавно, — вспоминает Георгий Иванович, — был я на экскурсии в Петропавловской крепости. Показывали нам, экскурсантам, одиночные камеры — каменные мешки, в которых и двух шагов сделать нельзя. Молодым людям было все это в диковинку. А вот я в таком карцере провел восемнадцатилетним парнем две недели без воздуха, без света. Одно отличие — в Петропавловской крепости в камерах деревянные топчаны, а в николаевской тюрьме лежак такой же цементный, как стены. Ворочался я на цементном своем лежаке и одно только думал: „Неужели нет такой силы, чтобы все это переменить?! Чтобы весь этот мир наизнанку вывернуть?!“ На что угодно, кажется, пошел бы — на мучения, на смерть, только бы перевернуть несправедливый этот мир!»
В 1914 гаду Сырму в числе неблагонадежных отправили на фронт. Он был смелым человеком, этого не могли не признать даже царские офицеры, которые наградили его двумя Георгиевскими крестами — редкой наградой, за особую храбрость.
Однако георгиевский кавалер был занят мыслями, вряд ли понравившимися бы тем, кто его награждал. Уроки, полученные в пекарне и в тюрьме, не забылись. В 1917 году после Февральской революции он был избран в первый полковой комитет. Пытаясь разобраться, на чьей стороне правда, Георгий Иванович с двумя солдатами без отпускных документов отправляется в Петроград, на митинге в казармах слушает выступление Ленина и с тех пор неразрывно связывает свою жизнь с партией большевиков.
Эсерку Брешко-Брешковскую, приехавшую на фронт агитировать за летнее наступление, солдаты встретили насмешливой песней, сочиненной Георгием, «Шли два солдата с германского плена домой!» с лихим припевом:
