Вне закона - [6]
Видимо, Еремея сначала подумал, звонит начальство или по срочному делу со службы, но, поняв, что это Виктор, рассердился:
— Ты что мне спать не даешь? Дежурный в отделении есть.
И тогда Виктор взвился:
— Ну, попросишь еще что у меня! Я тебе сделаю… Мне минуты терять нельзя. Понял?
Еремея понял, потому что не привык, чтобы на него так орали, и сразу же ответил:
— Есть!
Но тут же опомнился — ведь Виктор и в самом деле для него не начальство.
— Сейчас звоню дежурному… И не психуй. Сам приеду.
Виктор положил трубку и заплакал. Он не услышал, как вошел Еремея и с ним лейтенант — коротышка с широкой грудью и длинными руками.
— Ну, приступим, — спокойно сказал Еремея…
3
Утро в городе начинается рано, а было около шести, и потому на первую смену спешили люди, многим не надо было ехать транспортом, да и освобожденное от вчерашних туч небо предвещало хороший день, улица манила свежестью и теплом. До больницы езды было не более десяти минут.
Капитан легко выпрыгнул из машины, поправил фуражку, одернул гимнастерку и, подтянувшись, словно должен был войти в кабинет высокого начальника, двинулся к входу в приемный покой, подле дверей остановился, оглянулся, командно крикнул Виктору:
— Ждать!
Виктор опустился на скамью, стоящую под липой, и оглядел светящиеся золотом окна серого кубического здания. Он много раз проходил здесь, знал, что на больницу и поликлинику денег не пожалели, окна были застеклены дымчатыми стеклами, а теперь их золотисто-пожарный цвет вызывал тревогу. Сидеть и ждать на скамье было невыносимо, ему стоило немалых усилий укротить себя. «Спокойно, только спокойно…» — думал он.
Начал сознавать: произошло нечто чудовищное, Нина, может быть, сейчас на самом краешке жизни, и если ее не станет, то это будет его концом. Он готов отказаться от всего, стать нищим, больным, испытывать любые унижения, но лишь бы та, что впервые в нем утвердила веру в возможность любви, оставалась на земле.
Он встретил ее зимой в институтском буфете. Засиделся за прибором, столовую закрыли, пришлось тащиться в буфет, да и там работа подходила к концу: уборщица протирала столы. Ему дали еды, он огляделся, увидел у окна женщину, неторопливо пьющую кофе, и направился к ней. Она не обратила на него внимания, может, даже и не заметила, как он сел напротив. Вроде бы ничего в ней особенного: наспех сделанная прическа то ли каштановых, то ли пепельных волос — сразу не определишь, щеки румяные, длинная шея, а личико кругленькое, однако же, несмотря на внешнюю вялость, от женщины исходила некая энергия, которая невольно притягивала к себе, заставляла любоваться впадинкой на груди. Белая кофточка, словно бы ненароком, расстегнута всего на одну лишнюю пуговицу.
Ей, видимо, надоело смотреть в окно, она медленно повернулась к нему, будто только сейчас обнаружив, посмотрела удивленно.
Он тут же сказал:
— Я вас не знаю. Вы новенькая?
— Нет, — ответила она. — Я вообще не ваша. Аспирантка. Мне надо здесь сделать кое-какую работу.
— А почему грустим?
Она слабо улыбнулась:
— Вовсе нет. Просто устала, а еще нужно в Москву, в общежитие.
— Вам что же, тут не могли найти места, чтобы не мотаться?
— Не могли… Я же сказала: чужая. То, что нужно мне, вовсе не нужно вашему институту… Да это все чепуха!
Она неожиданно решительно встала и ушла. Потом он встречал ее несколько раз то в столовой, то в том же буфете, и как-то легко обнаруживалось: им есть о чем поговорить, и они увлеченно болтали о всякой всячине. А потом она исчезла, не появлялась недели две, и он сам удивился, что грустит по ней; пошел в лабораторию, где была у нее работа, там сказали, в каком общежитии она живет, и он в субботу поехал в Москву.
Дежурная вызвала ее в холл, она пришла одетая в теплую куртку и вязаную шапочку: видимо, собиралась куда-то, и он обрадовался, что сумел застать ее.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего, просто заскучал.
— По мне?
Наверное, и в самом деле для нее это было неожиданно, и она засмеялась, смех у нее был совсем как у школьницы.
И тогда он неожиданно сказал:
— А поехали ко мне! Вон какой день стоит. На лыжах походим. — И испугался: сейчас пошлет его подальше.
А она азартно сказала:
— А что, поехали!
Дом его был в старой части города, оставила его бабка, — бревенчатый, но на каменном фундаменте. Здесь бабка прожила всю свою жизнь, была и усадебка небольшая и сараюшки. Он получил от нее письмо: «Приезжай, Витька, совсем одна, не за кем жить, ты один внук, все равно по свету шляешься, а тут тебе и жилье будет и работа».
Он и приехал. Дом был еще крепкий, хотя и выглядел развалюхой, однако ж в нем две комнаты, кухня, веранда. За то время, что здесь Виктор не был, подвели газ, водопровод. Он принялся дом благоустраивать: и крышу перекрыл, и ванну сделал, достал голубой с рисунком кафель, все выкрасил, вычистил, получилась квартирка что надо. Подле уличного фонаря поставил фотоэлементы, и двор освещался ночью автоматически, а когда становилось светло, электричество вырубалось. Бабка нарадоваться не могла, он ее заставил приодеться, чтобы не ходила весь день в засаленном халате. И подворье тоже в порядок привел. Денег ушло много, но дом стал получше любой городской квартиры: зимой в нем было тепло и сухо, а летом прохладно. Одинокая жизнь многому научила Виктора, и, когда бабка слегла, он готовил ей бульоны, каши, она удивлялась: как же у тебя так вкусно получается?
Им было девятнадцать, когда началась война. В блокадном Ленинграде солдат Алексей Казанцев встретил свою любовь. Пять дней были освещены ею, пять дней и вся жизнь. Минуло двадцать лет. И человек такой же судьбы, Сергей Замятин, встретил дочь своего фронтового друга и ей поведал все радости и горести тех дней, которые теперь стали историей. Об этом рассказывают повести «Пять дней отдыха» и роман «Соловьи».
В романе «Скачка» исследуется факт нарушения законности в следственном аппарате правоохранительных органов…
В книгу известного советского прозаика Иосифа Герасимова вошли лучшие его произведения, созданные в разные годы жизни. В романе «Скачка» исследуется факт нарушения законности в следственном аппарате правоохранительных органов, в центре внимания романа «Ночные трамваи» — проблема личной ответственности руководителя. В повести «Стук в дверь» писатель возвращает нас в первые послевоенные годы и рассказывает о трагических событиях в жизни молдавской деревни.
В книге рассказывается о нашем славном современном флоте — пассажирском и торговом, — о романтике и трудностях работы тех людей, кто служит на советских судах.Повесть знакомит с работой советских судов, с профессиями моряков советского морского флота.
Действие нового романа известного писателя происходит в наши дни. Сюжет произведения, его нравственный конфликт связан с психологической перестройкой, необходимость которой диктуется временем. Автор многих произведений И. Герасимов умеет писать о рабочем человеке с большой теплотой, свежо и увлекательно.
В книгу известного советского писателя И. Герасимова «На трассе — непогода» вошли две повести: «На трассе — непогода» и «Побег». В повести, давшей название сборнику, рассказывается о том, как нелетная погода собрала под одной крышей людей разных по возрасту, профессии и общественному положению, и в этих обстоятельствах раскрываются их судьбы и характеры. Повесть «Побег» посвящена годам Великой Отечественной войны.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.