Вне Фазы - [37]

Они направились в местную столовую, и Агапа заказала себе очередной энергетический напиток. Бэйн обнаружил, что не голоден: не из-за напряжения или сильной усталости, а потому, что механическое тело не нуждалось в еде. Поэтому он просто наблюдал, как она принимает пищу, что само по себе являлось замечательным зрелищем.

Затем им захотелось в спальню.

— Наконец-то я смогу всё тебе показать, — напомнил он, хотя и был несколько потрясён её пищеварительным процессом. Но ведь Агапа его предупреждала. — Там будет достаточно места.

— О, Бэйн, мне так хочется познать всё лично! — глаза девушки вспыхнули. — Но я так долго продержалась на ногах, а на часах уже после полуночи… не думаю, что окажусь в силах долго сохранять этот облик. Боюсь, я растаю на самом интересном месте.

Бэйн вынужден был признать, что это было бы неловко.

— Тогда отдохни; мы можем посвятить этому утро. — В глубине души он испустил вздох облегчения. Как он уже говорил Агапе, в переменах внешности на Фазе никто не видел ничего особенного. Вот только её случай отличался от всех его прежних наблюдений.

— Вряд ли тебе понравится, как я сплю, — озабоченно произнесла девушка. — Я вернусь к своему естественному обличью.

— Твой природный облик не обеспокоит меня, — заверил её Бэйн, искренне надеясь, что говорит правду. — Но чем мне заняться во время твоего сна? Это тело не ведает усталости.

— Подключись к компьютеру, чтобы развлечься или узнать что-нибудь новое, — посоветовала Агапа. — Я покажу тебе, как.

Скоро Бэйн очутился перед экраном, внутри которого мелькали движущиеся трёхмерные картинки. Он нашёл их завораживающими, почти как магию — впрочем, почему почти? Он мог заставить картинки меняться, когда хотел.

Бэйн велел экрану поведать ему историю Протона. Юноше хотелось узнать, что произошло здесь после разделения двух миров. От отца он знал, что когда-то допускалось вполне свободное прохождение из мира в мир; и у каждого постоянного обитателя одного из миров существовал досконально повторяющий его двойник в другом. Стайл пересёк границу после смерти Голубого Адепта и занял его место в Голубых Владениях. Но его двойник не погиб полностью; он, в свою очередь, занял тело Стайла на Протоне — как и его новый дом. Стайл оживил тело голема, которое было в точности подобно настоящему. В те дни такая могущественная магия ещё не считалась невозможной. До тех пор, пока не исчез её источник — камень фазит; половину его перенесли на Протон, во имя создания тонкого, но поистине необходимого баланса между мирами. Тогда магия и утратила большую часть своего могущества. Миры больше не пересекались — соответственно, никто больше не мог переходить из одного в другой.

Всё это Бэйн знал и так. Ему не доставало познаний в области дальнейшей судьбы Протона. Ввиду непредвиденной задержки, юноше не захотелось упустить подходящий случай для восполнения пробелов. Тем более, информация наверняка заинтересует отца.

Однако получение необходимой информации оказалось намного более сложной задачей, чем он себе представлял. Такого изобилия данных Бэйн не ожидал! Когда он запросил «историю Протона», диктор стал зачитывать текст и показывать картинки, отсылающие юношу к самому открытию планеты, которое произошло четыре столетия назад при помощи посланного Империей Земли исследовательского корабля. Земля — ещё один прекрасный мир, весьма напоминавший современную Фазу. Но на ней уже обитали существа, подобные людям, включая и нескольких настоящих людей. Это означало, что между ними уже устанавливался контакт. Поскольку в космос отправляли экспедиции и раньше, и не все из них докладывали об обнаруженных планетах, последовал вывод, что одни из первых колонизаторов вполне могли поселиться в новом мире, а их потомки — забыть о своём происхождении. Что, надо полагать, случилось сотни лет назад.

И только потом оказалось, что у планеты есть двойник. Благодаря магии, которая, как утверждал диктор, конечно же, была невозможна…

— Невозможна! — фыркнул Бэйн. — Идиот!

Диктор послушно оборвал рассказ на полуслове.

— Новые указания? — осведомился экран.

— Ограничься последними двадцатью годами, — приказал Бэйн, решив не спорить с тем, кого не до конца понимал.

Но даже так информации оказалось больше, чем он мог переварить. История предстала его глазам не простым и прямым повествованием, а сложной чередой событий. Одни граждане утрачивали свой статус; их место заступали другие. Добывание протонита, ключевого ресурса планеты, претерпело значительные изменения после того, как в силу вступили предложенные Гражданином Голубым директивы.

Гражданин Голубой!

— Покажи мне его! — воскликнул Бэйн.

Перед ним предстал отец Маша. По всей видимости, он обладал большим количеством денег и власти, чем любой другой Гражданин, поэтому и заставил их к себе прислушаться. Его брак с Шиной, человекоподобным роботом женского пола, произвёл фурор. Он потребовал, чтобы наделённые сознанием роботы получили статус рабов. Позже он повторил требование для наиболее продвинутых андроидов и гуманоидных киборгов. Каждый такой шаг оспаривался враждебно настроенными гражданами. Тем не менее, совсем недавно отец Маша сделал то же самое для инопланетян: разумных существ, которые могли принимать человеческое обличье и проводить время среди людей на равных — если говорить об интеллекте и основах общения.