Вместе с Джанис - [29]

Но тут в комнату вошла одна из наших подруг, посмотреть всё ли с нами в порядке после кислоты. Только позднее я поняла, что она была только в одних джинсах, а тогда она показалась мне кем–то средним между женщиной–кентавром, если, конечно, такие были, и единорогом. У неё точно было тело лошади, но оголённый торс — торс девушки, причём изо лба вырывался витой поток сладкого взбитого крема. За ней в комнату вошли остальные гости, но мы с Кэрол остановиться были не в силах. Одна из девушек была с лицом ангела, но когда она приблизилась к нам, её лицо вдруг исказилось в ужасной гримасе, а на голове выросли рога, вточь как у дьявола. Другая превратилась вдруг в громадную, с разноцветными крыльями бабочку–монарх.

Наконец нас с Кэрол сотряс оргазм (это ощущение оставалось в моём теле ещё несколько дней спустя). Затем, немного переведя дух, мы решили прогуляться и найти отдохновение ещё где–нибудь. Мы вышли и поехали по направлению к парку Золотые Ворота. Ехать было совсем близко, но для нас тогда дорога показалась ужасно тяжёлой. Представь только, в каком состоянии мы были, никто из нас не мог бы даже толком сказать, как далеко мы отошли от машины, которая на самом деле стояла прямо перед нами. Парк оказался именно тем местом, которого нам тогда так не хватало. Росинки на деревьях, свешивались огромными отполированными кусками мрамора. Заглянув в них, навстречу мне понеслись радужные отражения.

94

Как только забрезжил рассвет, патрульная машина притормозила около нас, вылез коп и спросил, чем мы здесь занимаемся.

— Просто гуляем, офицер, просто гуляем, — сказала я, так как Кэрол, а затем и я сама, заразительно рассмеялись.

Вдруг Кэрол рванула и побежала к деревьям.

— Что это с ней? — обратился коп ко мне.

— О, ничего особенного, просто она счастлива и полна энергией.

— Ладно, но в этот час опасно находиться в парке, — добродушно побеспокоился он. — Что–нибудь нехорошее может случиться.

— Да, я знаю, — сказала я, и его лицо стало небесно–голубым. Голубыми стали его ладони рук. Казалось, это не коп стоит передо мной, а какой–то клоун во взятом напрокат полицейском костюме. Только осознание того, что он может нас посадить под замок, зашевелилось у меня где–то внутри, как его лицо стало меняться. Медленно его губы стали расползаться и стали огромными как у конголезских убанги. Взглянув ему в глаза, я увидела, как по капиллярам его мозга струится кровь, увидела все подробности спрятанные под его черепом.

— Вам следует немедленно покинуть парк, — услышала я под грохот его ресниц.

— Пойду, найду свою подругу, — ответила ему я.

Я поднялась и пошла. Нашла я её за ближайшими деревьями, прыгающую как кенгуру.

— Возьми себя в руки, тут рядом полиция.

— А? Что?

Мои слова на неё, казалось мгновенно, подействовали.

— Он понял? — спросила она. — Понял он?

— Нет, — взяла я её за руку. — Пошли, пошли, найдём нашу машину, он отвезёт нас, и будь что будет.

95

Вдвоём мы с Кэрол все следующие шесть месяцев не слезали с кислоты. Вплоть до начала июля 1965 года. В апреле того года я открыла свой бутик, продолжая работать в авиакомпании Дельта. Магазин был открыт только в выходные и ещё пару дней по будням. Он мог бы быть моим прикрытием, если меня уволят, но я ждала. Всё моё внимание было обращено на наши всё возрастающие взаимоотношения с Кэрол, и я набирала обороты.

Прошло всего несколько недель с того первого с Кэрол кислотного путешествия, как я попробовала спиды. Это случилось в Лагуне, куда я поехала, когда Кэрол не приехала в Сан–Франциско. Мы всюду были вместе с того самого дня, и кислота, принимаемая нами по выходным, сцементировала нас не хуже самого крепкого клея. (Кислота стала обыденной вещью на Хайт, и по будням я торчала вместе с другими своими подругами.) Наши отношения сдерживались временем и расстоянием. Но если нам с Кэрол удавалось воссоединиться, наши эмоции зашкаливали, ничто не могло нас удержать, думаю, в то время не было в этом нам равных.

Как ни мила она была, некоторые черты характера Кэрол меня тревожили. У неё был один пунктик. Занимаясь любовью, она всегда пускала в ход разные предметы, будь то банан, или искусственный фаллос, или ещё какая–нибудь штука, всё что попадалось под руку, лишь бы размер подходил. Но в большинстве случаев я была категорически против; если честно, эти штуки меня никогда не заводили, более того, у меня пропадало всякое желание. Раз–другой она надевала на себя «кожаный нож» и трудилась надо мной как мужчина. А однажды, это было в Мексике, она стащила из ресторана большую наполовину пустую бутылку кетчупа и, наполнив горячей водой, взяла её с собой к нам в постель. И вот когда я уже была близка к оргазму в помощь к своим пальцам и языку, она схватила эту пластиковую бутылку и начала меня ею сверлить. Горячая вода излилась в меня, вточь как это бывает у мужчины после долгого воздержания.

96

Я не разделяла её энтузиазма по поводу разных предметов, к которым Кэрол питала такую страсть, но она была так красива и так мне нравилась, что позволяла ей убедить себя, что ничего страшного в этом нет. К тому же я уступала её настойчивости, так как долгое время она была верна мне, никого другого у неё кроме меня не было. Не думаю, что она знала, что для меня это так важно. И ещё, думаю, она даже не догадывалась, что мне тоже могло бы хотеться принять активную роль. И, в конце концов, я оказалась сыта по горло. Но я так от неё заводилась, что однажды, пусть я её и потеряю, но рискнула и совершенно её изнасиловала.