Влюбленный наставник - [4]

— Уж не считаете ли вы, что она там работает?

Подобная постановка вопроса, очевидно, удивила Джонстона:

— Как вам сказать… чем еще леди может заниматься у мадам Дюбарри?

— Ради Бога, Джонстон, ведь она леди!

— Поговаривают, что леди Икс — дама благородного происхождения.

Джеймс открыл было рот, но снова его закрыл.

— Боже милосердный, — выдохнул он сквозь зубы. Затем повернулся к окну.

Оба замолчали; потом Джонстон неуверенно произнес:

— Я оставил там Генриса, чтобы съездить к вам и получить дальнейшие распоряжения.

Джеймс помолчал еще секунду, затем встал и подошел к выходу из библиотеки.

— Хедерз! — позвал он, выйдя в холл, и облегченно вздохнул, завидев своего камердинера. — Мою накидку. Я ухожу.

Слуга торопливо подал хозяину накидку, шляпу и перчатки. Он помог Джеймсу одеться, и тот добавил:

— Собери мне вещи, Хедерз, сегодня ночью я уеду.

— Сегодня ночью, милорд?

— Да. Некоторое время мне придется побыть в Рэмзи.

— Да, милорд.

Увидев сцену, разыгравшуюся в соседней с Мейси комнате, Мэгги застонала от тоски и ужаса.

Пальцы ее вжались в стену, и она прильнула щекой к холодному камню. После того как женщины поменялись одеждой, Мейси помогла ей выбраться наружу и встать на выступ, шепнув, что леди Икс и лорд Гастингс находятся в комнате слева. С этими словами она исчезла, поспешив к двери, чтобы открыть уже изрядно вышедшему из себя пастору Френсису.

Пребывая в полной уверенности, что основные трудности позади, Мэгги осторожно добралась по выступу до ближайшего окна, ожидая найти за ним пустующее помещение. К несчастью, она слишком поздно осознала, что Мейси говорила о той стороне, которая находилась слева лишь для нее — от Мэгги, стоявшей на выступе и вцепившейся в подоконник, нужное направление находилось, наоборот, по правую руку. И идти ей следовало направо, чего она не сделала. Весь пройденный путь она проделала зря, и хотя занавески были задернуты, а фигуры за окном выглядели тускло и размыто, видимость была достаточной и позволяла Мэгги стать свидетельницей самой яростной любовной баталии, которую только можно вообразить.

С обреченной покорностью Мэгги повернула назад и, сделав глубокий вдох, пустилась в обратный путь, стараясь прилипнуть к стене, словно пиявка к чьему-нибудь телу. Она уже почти достигла окна Мейси, когда вдруг поняла, что в спешке та забыла его закрыть. Поморщившись. Мэгги остановилась и осторожно выглянула из-за края ставня.

Время, прошедшее с тех пор, как Мэгги начала свое «странствие», казалось ей теперь вечностью, и, уверив себя в том, что лишь стресс и неудобное положение являются тому причиной, она была довольно удивлена, обнаружив, что скорее всего ошибается. Времени, по-видимому, действительно прошло немало — не меньше десяти минут. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы Мейси — изображая Мэгги — поднесла Френсису напиток и между ними состоялась короткая беседа. Теперь же Френсис стоял на коленях у ног Мейси, нежно сжимая в ладонях ее руки, и лицо пастора выражало раздирающее душу вожделение.

— Я знаю тебя уже довольно давно, Маргарет, — сказал он, — и давно понял, что мы созданы друг для друга. Ты оказала бы мне честь, если бы согласилась выйти за меня замуж.

— Согласна, — раздался в ответ скучающий голос.

Пастор нахмурился:

— Вряд ли она сказала бы просто «согласна».

— Тогда что бы она сказала?

— Ну, не знаю. Только… попытайся изобразить хоть немного энтузиазма, прошу тебя.

— Я согласна, — проворковала девушка.

Френсис продолжал хмуриться, но в конце концов, видимо, понял, что большего ему от девчонки не добиться. Пожав плечами, он поднялся и, рывком прижав к себе Мейси, склонил над ней голову:

— Ты не пожалеешь, родная. Я буду достойным мужем — обещаю, нас с тобой ждет прекрасная жизнь. — Его речь сопровождалась чередой слюнявых поцелуев, которыми он покрыл щеки и шею Мейси. Дойдя до воротника платья, что теперь было надето на Мейси, пастор остановился и окинул ее взглядом.

— Мне нравятся все эти штучки, которые ты носишь. Они скрывают твои прелести от других мужчин. Но прятаться от меня больше нет смысла.

С этими словами он схватил воротник платья и рванул его вниз с такой силой, что ткань разъехалась почти до талии. Затем он поднял глаза и увидел ужас на лице девушки.

— Ой! — весело проронил он. — Теперь тебе, наверное, следует меня наказать.

— Ты чертовски прав, так я и сделаю, — со злостью выпалила Мейси. — И платье ты мне оплатишь. Оно даже не было моим.

— Тогда я непременно куплю тебе новое, — пообещал Френсис. Возмущение девушки его не особенно волновало. Он отпустил Мейси, и, отступив назад, принялся сбрасывать с себя одежду.

Мэгги отвернулась, не желая смотреть на сцену, что должна была последовать. Она попыталась оценить расстояние между тем местом, где сейчас находилась, и противоположной стороной окна, размышляя, сможет ли она достаточно быстро проскочить его — так, чтобы остаться незамеченной. Подумав, она решила, что зависит это прежде всего от того, насколько те двое в комнате будут поглощены своим занятием. С неохотой заглянув снова в комнату, Мэгги увидела, что Френсис уже разделся до пояса и повесил одежду на спинку стула, на котором, видимо, еще совсем недавно сидел. Взгляд Мэгги остановился на шрамах, покрывавших спину пастора, затем она посмотрела на Мейси и заметила, что в то время как Френсис продолжал раздеваться, девушка извлекла из шкафа длинный и широкий кожаный ремень.