Влюбленная Джейн - [108]

– На память о нас. Старые любовные письма… Интересно, что в них? Это так романтично… Они помогут мне легче пережить расставание.

Софию саму чуть не стошнило от такой сентиментальщины, но Джек грустно вздохнул.

– Ладно, – сказал он.

Они пожали друг другу руки.

– Так я их заберу? – спросила София.

Джек вытаращил глаза:

– Прямо сейчас?

– Почему бы и нет?

Джек пожал плечами:

– Пожалуйста.

София побежала прямиком на чердак. Там она схватила коробку, поцеловала ее и тут же спустилась.

Джек ждал в передней.

– Нашла? Хорошо. Слушай, Соуф… У нас все было нормально? Я имею в виду наш брак.

Он переступил с ноги на ногу. София улыбнулась:

– Да, было нормально.

Джек кивнул.

– Есть что вспомнить, правда? – сказал он.

– Да уж. Например, тот случай с фруктами.

Джек рассмеялся:

– Или когда на третий день съемок «Бэтмена» турецкая гимнастка развернулась и ушла с площадки.

– Тогда я напялила парик, и мы сделали перебивку.

– Ты спасла фильм.

– Мы вместе его спасли, – сказала София.

Джек расплылся в улыбке:

– Ты, кстати, отлично выглядишь. Может, зайдешь? Выпьем чего-нибудь? Поностальгируем?

– В другой раз.

– Ну тогда пока. В ближайшее время, наверное, не увидимся?

– Как знать? Будь здоров, Джек.

София дотронулась до его плеча и вышла.

Глава 54

– Ну как? – взволнованно спросил Дейв, когда София вернулась.

– Супер. – Она передала ему коробку. – Надеюсь, письмо здесь. Ради этого я согласилась на развод.

У Дейва глаза полезли на лоб. На несколько секунд он как будто бы даже дышать перестал от удивления.

– Эй? Вы здесь? – потормошила его София.

– Ага. – Дейв выдохнул и, сняв с коробки крышку, заглянул внутрь. Запахло ванилью и миндалем. – Ох! Разве можно было так хранить письма позапрошлого века! Лигнин и целлюлоза начали разлагаться.

– Джек не знает, что это письма Джейн Остен, – напомнила София.

– Тем не менее. Они написаны его родственницей, и им двести лет. Засунуть их в обувную картонку – кощунство.

Внутри коробки лежало тридцать пожелтевших листков бумаги разного размера. Дейв бережно достал один из них.

– Это почерк Джейн? – спросила София.

Маленький квадратик был густо исписан чьей-то быстрой рукой. Чернила покоричневели от времени. Дейв кивнул:

– Да. Это она писала. Можно судить по этим длинным завитушкам и по наклону…

– Простите, что перебиваю, Дейв, но у нас мало времени.

– Конечно. Извините. А почерк все-таки красивый.

– По-моему, Джейн такой же каллиграф, как Сильвия Плат – пекарь[20], – сказала София. – Ничего не могу разобрать. Что тут написано?

– Это к сестре: «Дорогая Кэсс, вчера был еще один глупейший званый вечер… Мисс Лэнгли ничем не отличается от других низкорослых девиц с широким носом, большим ртом и грудью, едва прикрытой модным туалетом».

София улыбнулась:

– Колко. Читайте дальше.

– «Бат – это только тень, дым, пар и сумятица. Я уже не в силах находить в людях приятность».

Следующие несколько строк Дейв прочел про себя. София вытянула шею.

– Что там? Что-нибудь пикантное?

– Как раз наоборот, – ответил он и отложил письмо.

– В чем дело? Чего это вы расчувствовались? Возьмите себя в руки, Дейв. Время дорого.

– Понимаю, но все это так печально… Ведь Джейн ненавидит Бат девятнадцатого века! Вы считаете, мы должны отправить ее туда, где ей так плохо, ради того, чтобы она писала там книги?

София откинулась на спинку кресла. Она знала: дома, в 1803 году, Джейн ждут насмешки и одиночество.

– Да, Дейв, мы должны ее туда отправить. То, что она там переживет, поможет ей стать самой собой.

Дейв кивнул и продолжил бережно перебирать письма. Он по одному передавал их Софии, зачитывая вслух первую строчку.

– А вдруг здесь нет того, что мы ищем? – спросила София тихо.

– Тогда Джейн Остен исчезнет, – ответил Дейв, склонив голову.

В одном из писем Джейн отказывалась приехать к брату Джеймсу на праздник по случаю годовщины его свадьбы, в другом благодарила Фрэнка за пару шелковых чулок.

– Осталось всего два, – сказал Дейв. – Это от матери, которая, похоже, чем-то недовольна.

Он передал листок Софии.

– А последнее? – нетерпеливо спросила она.

– Хм… Почерк не Джейн, – заметил Дейв и прочел:

18 июня 1811 г.

Любезная мисс Остен!

Как ваше здоровьице? Хорошо ли поживают маменька с папенькой? Шлю вам рецепт моего капустного супа. Вы давеча на живот жаловались, так он может помочь.

В столице жизнь невеселая, но ежели хотите посмеяться за старухин счет, то я вам расскажу, как прогулялась я в Олд-Бейли. Не поладили мы с соседом (он уж давно на меня зуб точил), ну и очутилась я на скамье подсудимых. Когда он, то бишь сосед, сказал, будто я ведьма, все так и покатились со смеху. Даже сам судья смеяться изволил. Тогда мне подумалось: желаете комедию – воля ваша. Ну и говорю: я, дескать, правда ведьма. Да притом еще глаза таращу как безумная. Тогда мне велели показать мое искусство. Я рада стараться. Сочинила заклинание для судьи и еще дала совет: чтобы наложить заклятие, делайте, мол, так-то и так-то, а чтобы снять, надобно те же самые слова в точности повторить, и пусть кровь предмета соединится с кровью на талисмане.

Не зря я старалась. Сжалился судья над моим безумием и вынес мягкий приговор. До того я обрадовалась, что весь вечер праздновала. А кара моя будет такая: отправлюсь я по морю в далекую страну. Как приеду, напишу вам еще письмецо, а вы покамест это перечитайте, коли не найдете, чем развлечься в непогожий день. Ах, вот уж и котел у меня закипает, капустный дух на весь дом…