Властители душ - [20]

В этом месте проповеди Иисуса появляется великий и единственный вопрос о решении: «Никакой слуга не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а другому нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне».(Лука, 16,13; Матф., 6.24).

Иисус спрашивает не о том, хочет человек быть злым или добрым, праведным или неправедным, ибо он знает: то, каков человек, зависит от его имущества и власти. На этой почве отношения людей друг к другу превращаются во вражду; охваченный жаждой власти и богатства использует другого или отбрасывает его, в зависимости от того, может ли он понадобиться или стоит на его пути. Здесь слабые, бедные и нуждающиеся обрекаются на голод, потому что один человек не хочет нести ответственность за другого. У Иисуса после просьбы о хлебе насущном следует просьба о прощении, причем их соединяет союз «и»: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Примечательна игра слов «долги» и «должник» («виновный»), Иисус мало говорит о грехах, в этом важном месте он употребляет слово «долги».

В целом ряде его притчей очевиден исходный пункт: человек получил свою жизнь и все, что у него есть в жизни, способности, дарования, а также средства к жизни, как доверенное имущество. Такое понимание мы видим в притчах о доверенных талантах (Матф., 25,14–30; Лука, 19,11–27), о должнике (Матф., 18,21–35), об отце и его сыновьях (Лука, 15,11–32), о неверном управителе (Лука, 16,1–8), о злых виноградарях (Марк, 12,1–9, Матф., 21,33–40, Лука, 20,9-16), а также в целом ряде отдельных высказываний. Человек должен отвечать за то, что он делает с доверенной ему жизнью и данными для этого возможностями, как он их использует. Вследствие злоупотребления доверенным человек становится должником Бога, а Бог — его заимодавцем и судьей. Одновременно человек становится должником своих ближних, которым он был предназначен в помощники и друзья. И в этой ситуации Иисус возвещает прощение Отца как прощение и освобождение для нового начала. Это обязывает человека простить также и ближнего, ставшего должником (Матф., 6,12–14).

Когда евреи говорили о Царстве Божьем, то они считали его царством для Израиля, чтобы он поверг своих врагов и установил над ними свое господство. На это надеялись саддукеи и кумранские ессеи, к этому стремились всеми средствами повстанцы в Израиле. Иисус же идет другим путем и думает иначе. Для него враг грядущего Царства Божьего — власть зла, мифический образ Сатаны. Он является как искуситель Иисуса (Марк, 1,13: Матф., 4,1; Лука, 4,1) и приближается к нему через людей, даже через учеников (Марк, 8,33, 8,11; Лука, 10,25; Матф., 22,35), и Иисус говорит об искушениях, которые к нему подступили (Лука, 22,8). Искушение — это способ приобретения власти над человекам для зла; поэтому Иисус в молитве «Отче наш» велит людям просить: «И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого».

Приближение Царства Божьего вовлекает его посланника и представителя в решающую борьбу с силами дьявола, которая заканчивается страстями. На это указывают евангелисты, поместив в начало истории Иисуса его искушение. У Марка деяния Иисуса начинаются с изгнания дьявола, причем больной, в понимании своего времени одержимый бесами, спрашивает Иисуса: «Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий» (1,24). Иисус воспринимается как поборник Царства Божьего против его врага — дьявола. Он борется с болезнями, разрушающими жизнь и человека изнутри. В ходе этой борьбы противники подозревают Иисуса в союзе с дьяволом и тем самым в колдовстве, — обвинение, которое при наличии доказательств каралось смертью. Иисус указывает на нелепость подобного обвинения (Марк, 3,22–30; Лука, 17,14–22; Матф., 12,22–30); он приводит сравнение, причем оно исходит от него самого и не является позднейшим толкованием общины, поскольку связывает победу над властью дьявола со смертью Иисуса, а не с его историей: «Никто, вошед в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, — и тогда расхитит дом его» (Марк, 3,27). Иисус сравнивает себя со взломщиком — вновь шокирующий образ. Он говорит о сосудах; они являются частью домашней утвари — миски, чаши, кубки. Еврейские мудрецы сравнивали человека с подобным открытым сосудом, чтобы задать ему вопрос, каким содержанием он хотел бы быть наполнен. Иисус хочет вырвать человека из власти дьявола, чтобы устранить из него дух зла и наполнить его благим духом Божьим.

Итак, грядущее Царство Божье вовлекает его в борьбу не на жизнь, а на смерть.

Евангелист Лука приводит одно высказывание Иисуса: «Я видел Сатану, спадшего с неба, как молнию» (10,18). Со времен книги Иова (1–2) известно представление о Сатане как о враге и обвинителе человека перед Богом. Для Иисуса его послание о Боге, который благ к людям, связано с необходимостью устранения этого врага с неба, ибо Иисус знает о неистовстве Сатаны на земле. Этим обусловлена заключительная просьба молитвы «Отце наш». Поэтому он облекает своих апостолов властью против сил дьявола, но они должны радоваться не этой власти, а тому, что стали известны Господу (Лука, 10,19). Сам Иисус стал их заступником перед Господом (Лука, 23,30). Если среди людей он ручается за Бога, то перед Богом он ручается за людей.