Власть предыстории - [57]

Однако, когда ей требовалось переправиться в отдаленные места, она должна была нейтрализовать механизм кружения. Сделать это можно было, выдвинув в число лидеров левоногого и правоногого — вместе они бежали прямо к избранной цели или, точнее, по заданному курсу.

Праворукость была особенно важна в схватках с хищниками, когда в передних рядах пратолпы дрались взрослые женщины и мужчины. Беременные, кормящие грудью, старики и дети оставались, очевидно, в ядре пратолпы, в ее центре. Аналогичный строй, кстати, и у бизонов, обороняющихся от волков. Естественно, что у стариков, детей, беременных и кормящих грудью женщин функциональные асимметрии выражены не столь резко, как у других демографических групп.

Гоминиды были, по-видимому, мирными существами, скорее обороняющимися (особенно в начале предыстории), чем нападающими. Рассредоточившись, они прочесывали участки местности в поисках плодов, ракушек, мелких зверьков и т. п. Сбор происходил по крику, воплю одного из них. Естественно, что в пратолпу попадали те, кто находился окрест и услышал призыв. То есть скопление было именно случайным. Следовательно, среди тех, кто находился поблизости, всегда должны были оказаться в основном праворукие, но и несколько леворуких. Это предопределило генетическую вероятность появления леворуких в популяции предлюдей (и, кстати, людей тоже). Последнее обстоятельство до сих пор остается камнем преткновения в современной генетике. Совершенно очевидно, что латерализация признака имеет явную генетическую основу, то есть связана с наличием или отсутствием определенного гена. Но данные на близнецах «несовместимы с предположениями, основанными на менделевском исследовании». «По предпочтению правой или левой руки близнецы сходны друг с другом не более, чем можно было ожидать на основе случайности». Какой же вывод из этого тупика видят генетики, исследующие поведение человека? «Мы думаем, что если исследователи генетики поведения смогут выявить генетические аспекты латерализацни в филогенетическом плане, то эти данные нужно будет применить к человеку. Однако это еще только предстоит сделать. Тем не менее латерализация представляет собой исключительный признак в том смысле, что для всех остальных признаков, рассмотренных в этой главе, присутствие генетической компоненты выявляется просто и не вызывает сомнений», — пишут Л. Эрман и П. Парсонс в «Генетике поведения и эволюции» (М.: Мир, 1984. С. 143–144). Гипотеза пратолпы предполагает именно «филогенетический план», то есть эволюционное происхождение право-леворукости у человека, ее вероятностную закрепленность.

В схватках с хищниками пратолпа во многом зависела от сохранения одной и той же эмоции. Она поддерживалась криками, воплями, совместными действиями. Представим, однако, что во время схватки один из гоминид получил ранение в правую часть черепа. В чем заинтересована пратолпа? Чтобы он, прежде всего, не испытывал тяжких мучений, способных быстро переменить его ярость на панический ужас; далее, он должен сохранить способность различать приказные интонации лидеров пратолпы, главным образом женщин. Как мы видим, эти особенности и закрепил естественный отбор в ходе предыстории. Раненный в правую часть головы, если только он не падал без сознания, хорошо различал голоса мужчин и женщин, разницу в тоне — приказной, просительный, жалобный, гневный и т. п.

Пратолповые действия позволяют, как мы видим, объяснить мельчайшие особенности функциональной ассиметрии мозга простейшим способом, не прибегая к иным причинам. Строй пратолпы, унитарность ее движений оставили нам в наследство и способность (скорее даже некоторую склонность!) к единообразию военного строя, военного шага.

Высочайшая в истории биосферы имитативность создала, как мы видим, не только свой специфический «орган» — пратолпу, но и превратила всю жизнь гоминид в некую странную мистерию, полную двойственности и противоречий. Чтобы понять подлинный образ жизни наших предков в предыстории, надо всегда учитывать именно эту двойственность. Индивидуально и небольшими группами, где имитативность не достигала пратолпового эффекта, они проводили время совершенно иначе, чем в состоянии эмоционально напряженного сообщества, когда величина их скопления достигала критической.

Лишь только сплачивалась пратолпа, как мирная идиллия исчезала, сообщество гоминид оборачивалось темной, жестокой стороной. Беспощадный зверь, многоголовый и многорукий, издающий мощный рык, движущийся с поразительной скоростью и отличающийся огромной разрушительной силой, — куда девался на это время ум отдельных гоминид?!.. Исчезала их индивидуальная хитрость, бытовая сноровка, внутристайные отношения (если они существовали).

В свете этих положений находят объяснение многие факты археологии, зафиксированные в камне, в костях древних гоминид и их добыче.

Каменная индустрия (2.1.1.)

Мы выделили здесь несколько основных моментов, требующих интерпретации. У всех исследователей предыстории вызывает удивление сверхмедленная эволюция каменной техники гоминид, растянувшаяся на несколько миллионов лет (2.1.2.); не менее удивительны и непонятны так называемые «склады полуфабрикатов» каменных рубил, которые нередко находят археологи близ стоянок древних гоминид (2.1.З.). Вызывает недоумение, почему в течение всей предыстории главным и почти единственным орудием и оружием в руках наших древних предков оставалось каменное рубило, то есть орудие ближнего боя; техника дистантного поражения появляется в самом финале предыстории, вместе с человеком разумным. В это же время рубило окончательно сходит с исторической арены (2.1.4.). И наконец, последнее: вместе с рубилами изготавливались и так называемые микролиты, то есть уменьшенные копии рубил и других орудий, которые в среде гоминид явно не могли употребляться по своему прямому назначению (2.1.5.).