Власть предыстории - [40]
Неважно, если на первых порах новая версия АСГ покажется невероятной, не соответствующей «здравой» логике. Ведь и перечень содержит факты и явления, которые ей противоречат… Совершенно очевидно, что предыстория была неповторимым и удивительным периодом биоэволюции.
Что же составляло его содержание?
Часть вторая БОРЬБА ЗА ПЛАНЕТУ
Человек никогда не понимает, насколько он антропоморфен.
И. В. Гёте
Глава восьмая. ВОЛНЫ МАКРОЭВОЛЮЦИИ
It was too late for Man,But early yet for God…Emily Dickinson
Если рассматривать происхождение человека и общества как естественно-исторический процесс, то придется признать, что исходные позиции АСгенетики должны лежать в сфере биоэволюции. Ее синтетическая теория в последние десятилетия детально разработана на молекулярном, организменном, популяционном и видовом уровнях. Обилие мутаций и дрейф генов создают «пишу» для естественного отбора. В ходе борьбы за существование выявляются особи, чей фенотип создает им некоторое преимущество и обеспечивает с большей вероятностью передачу по наследству их набора генов. Естественный отбор противостоит прогрессии размножения, обеспечивающей исходный материал для формотворчества жизни.
Выводы теории синтетической эволюции едва ли способны приблизить нас к факторам антропосоциогенеза. И прежде всего потому, что она занимается проблемами эволюции на коротких временных отрезках. Микроэволюция имеет дело с годами, макроэволюция — с миллионами и миллиардами лет. Таким образом, материал, изложенный в первой части книги, пока полезен лишь тем, что он помогает в формировании требований, которые АСГ как макроэволюционный процесс предъявляет своим специфическим факторам.
Во-первых, АСГфакторы резко увеличили темп мутаций, «расшатали» наследственность у антропоидов, обеспечив естественный отбор значительно большим количеством возможных вариантов. Это требование согласуется с фактом чрезвычайно быстрого формирования человека. Эволюция, как полагают, шествовала в этом случае с исключительной поспешностью[169].
Во-вторых, АСГфакторы действовали направленно, создавая некоторое постоянство условий естественного отбора. О направленности и постоянстве селективных условий свидетельствует и тот факт, что при исследовании современного человека и его интеллекта было установлено важное значение наследственного фактора в формировании IQ. Ссылаясь на Джинкса и Фалкера, Л. Эрман и П. Парсонс в «Генетике поведения и эволюции» (М.: Мир, 1984. С. 409) пишут: генетические исследования подтверждают, что «на протяжении всей эволюционной истории человечества происходил сильный направленный отбор на повышение умственных способностей», когда при выборе брачного партнера происходила положительная ассортативность. Там же приводятся убедительные данные, свидетельствующие о корреляции умственных способностей детей со способностями их родителей, когда сравнивались способности детей со способностями истинных родителей и способностями родителей, усыновивших детей в раннем возрасте (там же. С. 413). Явная направленность АСГфакторов и постоянство селективных условий вызвало в АСгенетике теорию направленного мутирования, ее разделял Л. С. Берг и ныне придерживается В. П. Алексеев (см. его работу: Становление человечества. М.: Политиздат, 1984. С. 70). Однако, как известно, ни одному биологу даже в лабораторных работах не удалось вызвать направленного мутирования. А применение этого понятия к стихийному процессу антропосоциогенеза обнаруживает полную теоретическую беспомощность ее авторов. Специфические АСГфакторы действовали в течение по крайней мере четырех миллионов лет, и предыстория прошла под их могущественным и однообразным влиянием. Только постоянство селективных условий способно было поддерживать направленное воздействие на сообщество предлюдей, которые в течение нескольких миллионов лет развивались по единому вектору — к человеку. Все улучшающаяся вертикальная походка, все более увеличивающийся и усложняющийся головной мозг, чрезвычайно медленная эволюция каменных орудий — все это говорит об однообразии требований, предъявляемых средой к формирующимся людям в те времена.
В-третьих, АСГфакторы носили несомненно волновой характер. Они появились где-то 20–30 миллионов лет, нарастали, сбрели силу около пяти миллионов лет назад, достигли апогея в предыстории и затем начали исчезать из эволюции или менять характер воздействия.
АСГфакторы должны казаться нам некоторым образом неуловимыми, прежде всего потому, что сегодня они уже потеряли былую мощь. Но еще и по той причине, что они почти не сказываются на микроэволюционных процессах. Биологу, оперирующему с ними, вехи макроэволюции кажутся или несущественными, или вовсе не имеющими эволюционного смысла. Так должна думать о придорожной рекламе улитка, ползущая по обочине спидвея.
И наконец, в-пятых, АСГфакторы наверняка влияли не только на гоминид, они сказывались и на других млекопитающих, на всех видах живого на земле. Для гоминид они оказались решающими, для прочих видов — могущественными, во многом изменившими их существование.
Если подвести итог размышлениям о специфике АСГфакторов, то следует признать, что во времена их действия биосфера имела, по-видимому, другое — непривычное лицо. Весь облик живого смотрелся несколько иначе, причем изменения коснулись не столько морфологии и физиологии видов, сколько поведения, которое хотя и запрограммировано в генотипе, но более лабильно и выступает инициатором, «лидером» эволюции
После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.
Книга Пола Стретерна «Деррида за 90 минут» представляет собой краткоеописание биографии и идей Дерриды. Автор рассказывает, какое влияние эти идеи оказали на попытки челевечества понять смысл своего существования в мире. В книгу включены избранные места из работ Дерриды и перечень дат, позволяющих получить представление о роли Дерриды в философской традиции.
Книга приближает читателя к более глубокому восприятию эстетических ценностей Японии. В ней идет речь о своеобразии японской культуры как целостной системы, о влиянии буддизма дзэн и древнекитайских учений на художественное мышление японцев, о национальной эстетической традиции, сохранившей громадное значение и в наши дни.
Профессор Тель-Авивского университета Биньямин Файн – ученый-физик, автор многих монографий и статей. В последнее время он посвятил себя исследованиям в области, наиболее существенной для нашего понимания мира, – в области взаимоотношений Торы и науки. В этой книге автор исследует атеистическое, материалистическое, светское мировоззрение в сопоставлении его с теоцентризмом. Глубоко анализируя основы и аксиомы светского мировоззрения, автор доказывает его ограниченность, поскольку оно видит в многообразии форм живых существ, в человеческом обществе, в экономике, в искусстве, в эмоциональной жизни результат влияния лишь одного фактора: материи и ее движения.