Власть предыстории - [41]
Последнее обстоятельство грозит превратить АСГфакторы в еще более неуловимые, поскольку поведение почти не оставляет палеонтологических следов и не сохраняется в окаменевшем виде. Но, с другой стороны, и это сильно облегчает задачу, оно ограничено определенным набором действий, которые неплохо систематизированы и изучены. Сделаны небезуспешные попытки наметить типовое поле поведенческих форм. Здесь и отношения между полами (промискуитет, полигиния, полиандрия, моногиния, моногамия), и отношение к запасанию продуктов, и виды сообществ, и формы внутристадного руководства, классы пищедобывающего, территориального поведения и т. п.
Существенно, что набор поведенческих решений используется тем полнее и шире, чем выше организован вид, но при этом даже «в группах животных с высоким уровнем развития встречаются нередко решения, свойственные более примитивным формам», и, что очень важно, «отбор решений всегда начинается снизу», с самых архаичных поведенческих реакций[171].
Отправляясь от этих принципиальных требований к АСГфакторам, попробуем рассмотреть макроэволюционный процесс.
Известны всего три закономерности макроэволюции.
Эволюции понадобилось около трех миллиардов лет, чтобы пройти путь от первичных протобионтов до аэробных форм. Формирование наземных растений потребовало еще 500 миллионов лет. Птицы и млекопитающие выделились и развились от первых наземных позвоночных за 100 миллионов лет. Приматы появились за 12–15 миллионов, для антропосоциогенеза оказалось достаточно пяти миллионов лет[172].
Скорость эволюции неравномерна у разных групп организмов, что зависит, по-видимому, от цепей питания и размножения. И. И. Шмальгаузен установил, что организмы, единственным способом защиты которых служит быстрота размножения (планктон, бактерии, водоросли и т. п.), эволюционируют медленнее прочих; чуть быстрее их — те, кто применяет пассивные способы обороны: моллюски с прочными створками, высшие растения; на втором месте по скорости эволюции стоят животные, спасающиеся бегством, на первом — хищники.
Причины этого ускорения в развитии биосферы неясны. Можно ли связать их с антропосоциогенезом? Разумеется, ускоренное развитие гоминид в какой-то степени объясняется тем, что оно проходило в быстро меняющемся мире, требуя от них более гибких, динамичных реакций. Но что же дальше? Прекратилось это ускорение, и биосфера перестала продуцировать новые виды гоминид, остановившись на человеке, — почему? И каковы причины этого ускорения? Не зная ответа, мы подставляем на место Творца мифическое «Ускорение». То, что ускорение эволюции существовало, — бесспорно, остается лишь одно: выяснить, почему оно пошло на спад.
Из всех видов живого, когда-либо появлявшихся на нашей планете, до наших дней сохранилась примерно одна тысячная доля. Известны и более или менее подробно описаны два миллиона видов, из них около 1,2 миллиона — животных (900 тысяч видов членистоногих, 110 тысяч — моллюсков, 42 тысячи хордовых). Оценок подобного рода немало: несмотря на разницу в цифрах, среди них нет ни одной, которая отличалась бы на порядок от прочих[173].
Увеличение плотности и разнообразия живых существ, бесспорно, сказалось на антропосоциогенезе. Предлюди действовали в усложненной и разнообразной природной среде, требовавшей от них отличной ориентации, знания большого числа критических ситуаций и т. п. И все же по причинам, высказанным ранее, увеличение разнообразия и плотности земного населения едва ли было фактором АСГ: ведь оно нарастало, а земля прекратила продуцировать новые виды гоминид.
О том, что существуют волны макроэволюции, хорошо знают палеонтологи. Известна так называемая шкала Ньюэлла, который сопоставил и проанализировал данные о первом и последнем появлении в палеонтологической летописи в систематике К. Линнея. При этом выяснилось, что вымирание происходит с высокой скоростью и захватывает в одно и то же время совершенно, казалось бы, не связанные между собой виды. Так, у аммоноидов и рептилий роковым стало время поздней перми, позднего триаса и позднего мела. Глубокие провалы, волны вымирания, отражающие эпохи массовой гибели, лежат в позднем кембрии, позднем девоне и позднем мелу. Более слабые приходятся на концы промежуточных периодов.
Появление новых семейств происходило тоже волнообразно Пики зарождений видов в общем следуют за провалами кривой вымирания, хотя и с некоторым опозданием, достаточным для широкого распространения новичков по лику планеты.
Невозможно объяснить волны макроэволюции имманентными причинами, скрытыми в генных системах. Существуют же виды, которые, не вырождаясь и не вымирая, живут сотни миллионов лет. Не в состоянии объяснить эти волны и климатическая теория. Морские рептилии, более других застрахованные от воздействия погодных перепадов, вымерли, — среди них ихтиозавтры, плезиозавры, мозозавры. Вымерли также и птеродактили. А крокодилы и гаттерии выжили, несмотря на тяжкие климатические колебания.
Ясно одно: волны макроэволюции существуют, их воздействие на биосферу избирательно и специфично, оно несомненно влияет на темп эволюции.
