Власть - [77]

Когда разобрали оружие, увидели медленно приближающегося к ним профессора.

— И я… — робко проговорил он, потом поправился: — И мы…

Первое оружие, которое он получил, он протянул Катулу.

Оставшись один, Дрэган отдернул шторы, прикрывавшие теперь остатки стекла. Он выбрал себе место за гранитными колоннами балюстрады балкона и прицелился в солдата, охранявшего на другом конце площади подрывную машинку в черном ящике. Он с трудом заставил себя изготовиться к стрельбе, но не мог выдержать долгое время. Он не хотел, не мог убить неизвестного на том конце площади. Не мог.

Дрэган опустил автомат. Он останется в таком положении. И будет стрелять в того, кто приблизится и захочет дотронуться до подрывной машинки…

Именно в этот момент в дверях показалась она. Вошла и остановилась. Ее огромные черные глаза вопросительно смотрели на Дрэгана.

Трезвый, полностью сохраняя рассудок, он привлек девушку к себе и заговорил с ней. Он сам не понимал, как сумел сделать это, потому что его руки по-прежнему крепко сжимали оружие, а взгляд был прикован к черному ящику подрывной машинки. Но тем не менее он говорил с ней.

— Когда ты пришла?

— Давно… Ты же сказал, чтобы я подождала.

— И где ты ожидала?

— В холле.

— Почему ты не ушла?

— Когда?

— Вместе со всеми.

— Как же я могла выйти?

— Как и тогда.

— Тогда ты сам провел меня через все стены, через все решетки, через все железные ворота… Ты поднял меня на руки, прижал к груди и так двинулся в путь вместе со мной.

— И нас разделяли стражники, но мы не обращали на это внимания.

— Разумеется!.. Мы уже не принадлежали этому миру. Они уже ничего не могли сделать… А теперь?.. — спросила она.

— И теперь тоже. Видишь, я целюсь? Никто не уйдет от моей пули!

— Хорошо целишься?

— Очень хорошо. И все в одно место.

— Куда?

— По черному ящику!

— Не в меня ли ты целишься?

— Нет.

— Это правда?

— Правда!

— Почему?

— Потому что ты — химера моей смерти.

— И ты пойдешь со мной?

— Когда?

— Когда раздастся взрыв.

— Да, но сначала я буду стрелять.

— Куда?

— В сердце солдата, который сторожит подрывную машинку.

— А если тебя отнимут у меня?

— Это невозможно!

— Тебя и тогда отняли, но ты все время нес меня на руках.

— Я слышал, как железные двери закрывались между нами, но я нес тебя, не чувствуя никакой тяжести.

— Ты уверен?

— Точно так же, как вижу черный ящик и солдата в шинели возле него.

— Нас хотели разлучить. Между нами захлопывали двери и решетки.

— Но ты все время возвращалась ко мне, дрожала и ласкала меня своими тонкими пальцами. Дай я посмотрю: они и теперь такие же тонкие?

— Вот они! Но если ты будешь смотреть на них, ты не увидишь ящик.

— Ящик?

— Да, черный ящик.

— Подрывную машинку я вижу все время. Ее и все то, что происходит на площади.

— Значит…

— Твои пальцы такие же тонкие, как и раньше. Поласкай меня и скажи мне: ведь правда, что ты — химера моей смерти?

— Точно так же спрашивал ты меня и тогда.

— Да. И сейчас снова спрашиваю тебя!

— Спрашивай!

И он, полностью погрузившись в бездонную глубину ее глаз, спросил:

— Не так ли? Разве ты не химера моей смерти? Тебя послали успокоить меня, сделать так, чтобы я не заметил, когда перейду отсюда в небытие?

Она кивнула, а он продолжал:

— Сделай так, чтобы я не заметил, как это произойдет. Разве не затем ты пришла ко мне, чтобы приласкать меня своими тонкими пальцами, ласково убаюкать, чтобы я не почувствовал боли и страха?

Она снова подтвердила его слова, и он медленно положил ее на ковер и начал ласкать.

Но как раз в этот момент она исчезла. Мечта развеялась. Он очнулся. Взгляд его был неотступно устремлен к черному ящику, а холодные руки крепко сжимали автомат. Он глухо простонал:

— Ты — химера моей смерти!

Он долго мучился, пока не сумел снова воскресить ее образ в мыслях. Теперь появились и свежая лилия, и увядший цветок — невероятное дело! — одинаковых очертаний и формы. Только он один знал, как их различить.

Он медленно-медленно разъединил их. Когда Дрэган почувствовал, как девушка прильнула к его груди, он ударом ноги прогнал другую химеру и принудил себя не думать больше ни о чем.

В эту холодную и влажную ночь он справил свадьбу, невиданную свадьбу, которая для него не имела конца, потому что секунды, пока она длилась, вели прямо к взрыву, которому надлежало развеять все.

Потом он на какое-то мгновение провалился в сон, а через некоторое время встрепенулся, будто увидев, как другая химера, безобразная, ложится рядом с девушкой и раздевается, не стыдясь своей увядшей плоти. Он даже увидел, как она протягивает свои голые костлявые руки к его груди, животу, волосам.

Его спасла девушка. Она заключила его в объятия, прикрыв и защитив своим молодым и красивым телом. Она успокоила его и снова направила его руки, сжимавшие оружие, в сторону цели.

Но он воспротивился, сказав с подозрением в голосе:

— Нет, ты не красива, ты не красива. Ты всего лишь красивая химера моей смерти. И ты ласкаешь меня лишь затем, чтобы спокойно перенести на другой берег…

Но глаза ее ответили: «Нет!» И она встала рядом с ним, спросив:

— Зачем тебе умирать, зачем тебе умирать именно теперь, Гаврилэ Дрэган?

— Милая, я и сам это знаю, очень хорошо знаю!