Власть - [36]

Солдат замолчал, и Василиу ни с того ни с сего спросил его:

— Скажи, это мне только кажется или ты тоже слышишь шум собравшихся на площади?

Солдат даже не стал прислушиваться и ответил с полной уверенностью:

— Слышу и я, господин капитан, как не слышать! Ревет как море.

— По всему городу разносится, правда?!

В голубых глазах солдата вспыхнул странный огонек, настороживший капитана.

— Этот рев не скоро утихнет, господин капитан. Он как море зимой — если начнет реветь, так надолго!

II ВЛАСТЬ

29 октября, 17 часов 01 минута

Киру толкнул дверь примэрии, и она резко распахнулась. С автоматом на груди, гордо откинув голову, четко отбивая шаг, он подошел к столу товарища Алексе.

Секретарь фыркнул от смеха:

— Вот шутник! Чтоб тебя!.. Строевой подготовочки захотелось, а?

— Честное слово, захотелось, товарищ Алексе! До всего мне теперь охота! Да и как же… как же не хотеть, если власть теперь в наших руках?! Товарищ Алексе, приказывай! Киру сделает для тебя все! Если надо, бриг «Мирча» на спине притащу прямо на площадь, под самый нос статуи! Как бы там ни было, при моей бедной жизни я не потерял нужного направления. Власть! Вот она, наша власть! Здесь наша власть! — И, став серьезнее, уточнил: — Решено! Призовем спекулянтов к порядку, чтобы у моих близнецов, да и у всех детей в мире, было все!

Секретарь смотрел на него восхищенно. На измученном продолговатом, с острыми чертами лице товарища Алексе засветилась радостная улыбка. Он видел перед собой человека, почувствовавшего свою силу. Этот монолог счастливого, уверенного в себе маленького, приземистого котельщика настолько радовал секретаря, что ему не хотелось прерывать Киру. Ведь Алексе столько лет мечтал о том мгновении, когда каждый человек наконец ощутит в себе вот такую уверенность и душевный подъем!

Когда Киру выговорился, секретарь произнес:

— Так, парень… Ты не знаешь, где Дрэган? Перевязали его?

— Перевязали. Он там внизу, в регистратуре. У моряков был санитар. Когда Дрэгану мазали йодом раны, он стиснул от боли зубы, но ни единого стона не вырвалось у него! Ей-богу, с такими, как он, и сам становишься храбрее! Какой человек этот Дрэган, товарищ секретарь! Знаешь, как он нам помогал на судоверфи?

— Знаю! — Лицо секретаря просветлело. Немного поколебавшись, он решительно спросил: — А что, парень, хороший примарь из него получится, а?

— Примарь?! — Брови Киру взметнулись вверх, губы приоткрылись, глаза сверкнули. — Это же нам как компас кораблю! Это же здорово! Значит, пока я вас охранял, вы там решали… Значит, не зря я вас охранял, — Он бросился вниз по лестнице, громко крича: — Дрэган! Дрэган! Ты где, Дрэган?

Секретарь не спеша вошел в кабинет примаря, не закрыв за собой высокую, обитую красной кожей дверь. Лукаво взглянув на членов комитета, Алексе сказал:

— Извините, товарищи, немного задержался…

В это время в дверях показался Дрэган. Лицо секретаря сразу же стало серьезным. Взволнованно взяв Дрэгана за плечи, Алексе ввел его в кабинет и, глядя ему прямо в глаза, произнес:

— Вот что, парень, перед тобой стоит трудная задача. Никулае убили. Гибель товарища обязывает нас быть еще более твердыми. Примэрию мы захватили. Надо подумать, кем заменить Никулае. Вот мы и решили: ты будешь первым примарем рабочих, а Тебейкэ — твоим помощником.

Когда ему показали на кресло с высокой кожаной спинкой, с рифленой поверхностью, на которой красовались огромные цветы и фигурные шляпки гвоздей, Дрэган со страхом и недоверием посмотрел на секретаря, а потом с неподдельным удивлением и даже с оттенком некоторого неудовольствия воскликнул:

— Как это я?!

— Да так… Ты — и все! — дружно заговорили все сидевшие перед ним члены комитета.

Закусив губу, Дрэган внимательно посмотрел на них, продолжая о чем-то раздумывать, потом обвел всех взглядом и решительно произнес:

— Это невозможно, товарищи!

Все были настолько удивлены, что на мгновение воцарилась тишина. Дрэган сделал неопределенное движение, словно намереваясь уйти, но, видимо, желание как-то объяснить свой отказ остановило его.

— Ищите другого, более подготовленного, товарищи. Я ведь в таких делах не разбираюсь, — проговорил он.

— А ты что думаешь, я уже работал секретарем до того, как меня избрали?! Меня выбрали, мне оказали доверие, и я делаю то, что подсказывает мне совесть. Вот так, браток…

Однако суровый взгляд Алексе не подействовал на Дрэгана, и он продолжал говорить тоном человека, который твердо стоит на своем.

— Нет, меня нельзя! — попытался объяснить он всем собравшимся. — Товарищи, на этом посту должен находиться человек, который будет достойно представлять нашу партию. Должен быть настоящий руководитель.

— Дрэган, а кто в порту организовал нашу оборону? — сердито спросил его Тебейкэ.

Раздосадованный тем, что его слова никто не принимал всерьез, Дрэган продолжал свое:

— Тогда, товарищи, я был в своей стихии. А здесь? Посмотрите! Кругом эти кресла, эти шикарные стекла!

— Что ты хочешь этим сказать? — начал сердиться секретарь. — Ты был осужден на смерть… рисковал своей жизнью…

Дрэган окинул всех взглядом и в нерешительности хотел было взяться по привычке за подбородок. Уж очень ему не хотелось сердить этих уважаемых людей! И все-таки… Из глубины всего его существа рвались слова, полные обиды и душевной боли.