Власовцев в плен не брать - [27]
– Сейчас побегут, – будто не слыша его, сказал сержант и проверил ленту в приёмнике.
– Эти не побегут.
Колобаев сделал ещё два выстрела.
– Ну что там, Колобок? Всех перебил? – спросил Лучников.
– По окопам разбежались, – на обращая внимания на последнюю фразу Лучникова, доложил снайпер обстановку. – Казарма горит.
– Почему не стреляешь?
– Моё дело – наблюдать.
– А зачем тогда стреляешь?
– Когда надо, стреляю. Когда не надо, не стреляю. Наблюдаю.
– Тебя что, Клобок, ротный насовсем из взвода забрал? – спросил Лучников. – При штабе теперь котелки лижешь?
– Пошёл ты!
Колобаев снова выстрелил. Оптику закрывали то трава, которую приходилось придавливать стволом, то дым. Но на этот раз он отчётливо увидел, как от горящей казармы к окопам побежали двое. Один нёс пулемёт МГ с болтающейся лентой, другой коробки с патронами. До окопов было метров сто пятьдесят. Колобаев сделал необходимое упреждение и нажал на спуск. Винтовка дёрнулась, и цель на мгновение выпала из прицела. Он быстро перезарядил. Отыскал цель. Пулемётчик лежал на боку и судорожно загребал ногами. Второй номер подхватил пулемёт и, пригнувшись, бежал к окопам. Оттуда ему махали руками, что-то кричали. Это была нетрудная цель, и Колобаев упустить её не мог. Но после его выстрела длинная прицельная очередь пронеслась над воронкой, пули защёлкали по комьям земли, по щитку «максима», сбивая с него маскировку.
– Живой? – толкнул ногой Колобаева сержант.
– Живой. Глаза песком забило.
– Это хорошо. Меньше нос будешь высовывать.
Колобаев достал из вещмешка фляжку с водой, вафельное полотенце и начал промывать глаза.
Сержант полез вверх, к пулемёту, осмотрел его и выругался:
– Вот гадство! Кожух пробило. Вода выливается.
Проснулся Сороковетов, увидел Колобаева и обрадовался:
– Будь я маршалом, окружил бы этот аэродром и размолотил его из миномётов. Плёвое дело! А? Правильно я говорю?
– Нельзя, маршал. Аэродром для наших самолётов нужен.
– Течёт, – сказал сержант. – Сейчас эсэсовцы к лесу попрут, а у нас пулемёт без охлаждения. Надо чем-то заткнуть и воды долить.
Пулемёт стащили вниз, задрали стволом вверх, чтобы сохранить остаток воды. Сержант быстро достал трофейный немецкий штык-нож и начал рубить черенок сапёрной лопаты. Через минуту затычка была готова. Он обернул её лентой парусины, отодранной от плащ-палатки, пропитал ружейным маслом и ловко вогнал в пробоину.
– А теперь давайте свои фляжки, – сказал он и, открыв защёлку на крышке, сунул палец. – Двух фляжек, пожалуй, хватит.
Забулькала вода. Сержант успокоился. Колобаев утёрся полотенцем. Остатки воды отдал пулемётчикам. Стрелять он больше не смог. Сказал:
– Глазам лабешка. Ничего не вижу. Одни круги перед глазами… Разноцветные.
Спустя несколько минут он вернулся в окоп командира роты. А ещё через минуту миномётный обстрел аэродрома прекратился.
Воронцов забрал у Колобаева винтовку и лёг на бруствер. По цепи, от ячейки к ячейке полетела команда: «К бою!» Рота в одно мгновение напряглась, как взведённый курок.
В прицел Воронцов поймал бегущие к горящей казарме и наполовину разрушенному КПП фигурки штрафников, их разорванные криком рты, немецкие каски, нырявшие в окопах. Каски постоянно перемещались то в одну сторону, то в другую. Штрафники подбежали и начали падать прямо на них.
– Чёрта они побежали… – сказал Численко, наблюдая за боем в бинокль.
– Иван, поднимай свой взвод! Надо помочь штрафникам!
Глава десятая
Ночь застала их на марше. Шли вдоль дороги, спотыкаясь и засыпая на ходу. По дороге плотной колонной двигалась бронетехника и кавалерия. Двигались «тридцатьчетвёрки» с высоко задранными пушками, тяжелые КВ и ИСы, тем же порядком, колея в колею, следовали самоходки и трёхосные артиллерийские тягачи с зачехлёнными орудиями, «студебекеры» с реактивными установками, полуторки, доверху, под самые тенты гружённые ящиками и мешками. Порой на полчаса или на целый час технику сменяли конные запряжки. Четвёрки сытых, отъевшихся на тыловых лугах лошадей тащили приземистые противотанковые пушки с орудийными передками, тяжёлые миномёты, полевые кухни. Шли санитарные автофургоны и обозы. Эскадроны кавалерии взводными колоннами, лихо цокая копытами, обгоняли утомлённую маршем пехоту.
– Пошли славяне! – слышались усталые, но радостные голоса бойцов.
– Покатилась махина!
Восьмая рота и остатки ОШБ шли в авангарде полковой колонны. Уже гремело далеко на западе. Там, за лесом, стояло зарево. Оно шевелилось, как живое, ворочалось, иногда вспыхивало так, что колонна, двигавшаяся по шоссе, просматривалась на километр. Поблескивала багровой испариной броня танков и горбатые щиты гаубиц. Блики играли на ребристых тентах ЗИСов и «студебекеров», на осунувшихся лицах бойцов.
– Смена наша пошла, – с надеждой посматривали на тентованые грузовики бойцы.
– Второй эшелон.
Они ещё не знали, смогли ли они сделать прорыв или только достигли незначительного вклинения в оборону противника. Что будет дальше? То ли немцы подтянут резервы и контрударом попытаются ликвидировать клин, и тогда им снова придётся вступить в бой, но уже в менее выгодных условиях и с неясным результатом. Или всё же брешь проделана на всю глубину, и танковые соединения начали свёртывать фланги противника и загонять его размётанные части и разрозненные группы в «котёл»? Вот и подумай, что хуже всего на фронте, когда кухня где-то заблудилась в тылу или неясность общего положения.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Вильгельм Йозеф Блос (1849–1927) – видный немецкий писатель, журналист и политик. Его труд по истории Великой французской революции впервые был опубликован ещё в 1888 г. и выдержал до Второй мировой войны несколько переизданий, в том числе и на русском языке, как до революции, так и уже в Советской России. Увлекательно и обстоятельно, буквально по дням В. Блос описывает события во Франции рубежа XVIII–XIX столетий, которые навсегда изменили мир. В этой книге речь идёт о первых пяти годах революции: 1789–1794.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.