Владимир - [15]
— Теперь лучше… Тихо… Даже совсем тихо… Проэдр, я хочу, чтобы ты привел сюда Феофано…
— Сейчас поздно, завтра она будет здесь.
— Проэдр, ты чего-то недоговариваешь… И почему ты так смотришь на меня?… Ты думаешь… ты думаешь, что я умираю?
— Ты умираешь очень долго, дольше, чем нужно… — Что?…
Собрав все силы, Иоанн Цимисхий оперся руками о ложе и приподнялся. Он смотрел на лицо проэдра, и сейчас оно казалось ему хищным, злым.
— Василий!.. Проэдр! Ты, ты хочешь моей смерти?
— Да! — прозвучал в опочивальне тонкий и неумолимый голос проэдра-скопца. — Я давно, давно уже хочу твоей смерти, потому что ты никчемный император, выскочка, бездарность, ты оскорбил меня — сына императора Романа, я дал тебе яд возле Олимпа… Но ты умирал слишком медленно, долго, и я ныне опять дал тебе яду…
Император хотел закричать, но из его горла вырвался только хрип:
— Феофано!
— Молчи! — громко произнес проэдр. — Лекарства, которые ты пил все эти дни и которые прислала Феофано, — это и есть твоя последняя отрава…
— Боги!
— Теперь тебе уже никто не поможет.
7
Рано утром Феофано разбудили необычайный шум и крики. Она проснулась. Где-то вдалеке, а потом все ближе и ближе слышались ровные шаги многих ног, бряцание. Так, нога в ногу, ударяя при каждом шаге в щиты, ходили только этериоты. Но почему они очутились возле Влахернского дворца, да еще так рано? Феофано вскочила с постели и бросилась к окну.
Сквозь круглое слюдяное оконце было видно, как за Перу[44] рождается утро. Звуки шагов и бряцание щитов все нарастали. Вот Феофано увидела на улице темный четырехугольник этерий. Этериоты остановились, послышались человеческие голоса. Феофано открыла окно.
— Вечная память императору Иоанну, — долетел в комнату громкий выкрик, — да здравствуют божественные императоры Василий и Константин!
Феофано замерла у окна. Сердце ее безудержно билось. «Вечная память императору Иоанну». Значит, этой ночью его не стало. «Да здравствуют императоры Василий и Константин!» Значит, сыновья ее взошли на трон. Так окончилось все с Иоанном, так воцарились порфирородные внуки Константина.
Но почему, почему же мать их, порфироносная Феофано, не знает, что произошло этой ночью в Большом дворце, почему она узнает о воцарении новых императоров, как все Жители Константинополя?
Феофано сгорала от нетерпения. Она ждала, что сейчас, сию минуту, к ней явится посланец от проэдра Василия, от сыновей, что они позовут ее в Большой дворец. Ведь проэдр обещал сделать это немедленно, как только умрет Иоанн, а Василий и Константин — ее сыновья.
Она захотела встретить этих посланцев как подобает, да и конечно же ей нужно было приготовиться, чтобы идти в Большой дворец. Поэтому Феофано наскоро поела, оделась, надела на шею, грудь, руки драгоценности, возложила на голову венец василиссы.
А время шло. До Влахернского дворца доходили все новые и новые вести. Патриарх Антоний на рассвете благословил в Софии молодых императоров, у Слоновых ворот Большого дворца собрались все члены синклита, они направились в Золотую палату, проэдр Василий обратился к ним с речью.
Почему же он не зовет ее? Что случилось? Феофано должна быть там, с сыновьями, в Золотой палате. Ждать еще? Нет, довольно! Настойчивая, неугомонная Феофано решила поступить так, как поступала всю жизнь: не ждать, когда позовут, а идти самой, силой взять то, что принадлежит или даже не принадлежит ей. Она велит слугам приготовить носилки, вместе с дочерью Анной выходит из покоев, спускается вниз.
Но что это? Во Влахерне и на улице стоят этериоты, они заполнили дворец, стоят у всех дверей…
Растерянная, разбитая Феофано все поняла, но не выдала своего волнения, ни единым движением не показала, как это ее поразило, постояла и возвратилась обратно в свои покои.
Там, сорвав с себя и швырнув на стол украшения и венец, Феофано долго стояла у открытого окна. В Константинополе уже был день, оттуда со всех улиц неслись крики: «Слава божественным императорам! Слава Василию и Константину!», повсюду раздавалось пение, торжественная музыка, звон колоколов.
Итак, проэдр Василий не допустил ее к трону.
8
Восточная Римская империя — Византия, возникшая на смену Риму, знала в прошлом блистательные времена. Первые василевсы ее — Септимий Север, Константин, прозванный Великим, и множество императоров более поздних времен собрали воедино потомков древних римлян и греков, сохранили и приумножили сокровища науки и культуры Рима и Эллады, долгое время поражали мир своей мощью, присоединяли к Империи новые и новые земли в Европе, Азии и даже Африке. В мире рабовладельцев и захватчиков, среди моря насилий и крови Византия выстояла, достигла богатства, силы, расцвета, она владычествовала над многими и многими землями и народами.
Но времена эти миновали. От всемогущей когда-то Империи откалывались земли и народы, внутри ее столетие за столетием вспыхивали восстания, нищали крестьяне, ремесленники, рабы, народ самой Византии не раз поднимался против императоров.
Время, когда василевсами были Роман I и II, Константин VII, а затем полководцы, любовники Феофано, Никифор Фока и Иоанн Цимисхий и, наконец, сыновья Феофано Василий и Константин, было очень тяжким для Византии. Империя принимала на себя один за другим удары соседей и сама горела в огне восстаний.
Роман известного писателя-историка С. Скляренко рассказывает о жизни одного из самых прославленных героев Древней Руси, великого князя киевского Святослава (942–972).Сын знаменитых Ольги и Игоря, великий князь Киевский Святослав вошел в русскую историю как храбрый и честный полководец. Именно ему принадлежит крылатое выражение «Иду на Вы».
В романе литературный отец знаменитого капитана Алатристе погружает нас в смутные предреволюционные времена французской истории конца XVIII века. Старый мир рушится, тюрьмы Франции переполнены, жгут книги, усиливается террор. И на этом тревожном фоне дон Эрмохенес Молина, академик, переводчик Вергилия, и товарищ его, отставной командир бригады морских пехотинцев дон Педро Сарате, по заданию Испанской королевской академии отправляются в Париж в поисках первого издания опальной «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера, которую святая инквизиция включила в свой «Индекс запрещенных книг».
Весна 1453 года. Константинополь-Царьград окружён войсками султана Мехмеда. В осаждённом городе осталась молодая жена консула венецианской фактории в Трапезунде. Несмотря на свои деньги и связи, он не может вызволить её из Константинополя. Волею случая в плен к консулу попадают шестеро янычар. Один из них, по имени Януш, соглашается отправиться в опасное путешествие в осаждённый город и вывезти оттуда жену консула. Цена сделки — свобода шестерых пленников...
Книги и фильмы о приключениях великого сыщика Шерлока Холмса и его бессменного партнера доктора Ватсона давно стали культовыми. Но как в реальности выглядел мир, в котором они жили? Каким был викторианский Лондон – их основное место охоты на преступников? Сэр Артур Конан-Дойль не рассказывал, как выглядит кеб, чем он отличается от кареты, и сколько, например, стоит поездка. Он не описывал купе поездов, залы театров, ресторанов или обстановку легендарной квартиры по адресу Бейкер-стрит, 221b. Зачем, если в подобных же съемных квартирах жила половина состоятельных лондонцев? Кому интересно читать описание паровозов, если они постоянно мелькают перед глазами? Но если мы – люди XXI века – хотим понимать, что именно имел в виду Конан-Дойл, в каком мире жили и действовали его герои, нам нужно ближе познакомиться с повседневной жизнью Англии времен королевы Виктории.
Человек из Ларами не остановится ни перед чем. Ждёт ли его пуля или петля, не важно. Главное — цель, ради которой он прибыл в город. Но всякий зверь на Диком Западе хитёр и опасен, поэтому любой охотник в момент может и сам стать дичью. Экранизация захватывающего романа «Человек из Ларами» с легендарным Джеймсом Стюартом в главной роли входит в золотой фонд фильмов в жанре вестерн.
Рассказ Рафаэля Сабатини (1875–1950) “История любви дурака” (The Fool's Love Story) был впервые напечатан в журнале “Ладгейт” (The Ludgate) в июне 1899 года. Это по времени второе из известных опубликованных произведений писателя. Герой рассказа – профессиональный дурак, придворный шут. Время действия – лето 1635 года. Место действия – Шверлинген, столица условного Заксенбергского королевства в Германии. Рассказ написан в настоящем времени и выглядит как оперное либретто (напомним, отец и мать Сабатини были оперными исполнителями) или сценарий, вызывает в памяти, конечно, оперу “Риголетто”, а также образ Шико из романов Дюма “Графиня де Монсоро” и “Сорок пять”.
Англия, XII век. Красивая избалованная нормандка, дочь короля Генриха I, влюбляется в саксонского рыцаря Эдгара, вернувшегося из Святой Земли. Брак с Бэртрадой даёт Эдгару графский титул и возможность построить мощный замок в его родном Норфолке. Казалось бы, крестоносца ждёт блестящая карьера. Но вмешивается судьба и рушит все планы: в графстве вспыхивает восстание саксов, которые хотят привлечь Эдгара на свою сторону, и среди них — беглая монахиня Гита. Интриги, схватки, пылкая любовь и коварные измены сплетены в один клубок мастером историко-приключенческого романа Наталией Образцовой, известной на своей родине как Симона Вилар, а в мире — как “украинский Дюма”.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.