Владимир Шаров: По ту сторону истории - [80]

Мудрость, которой должны научиться взрослые, такова: оставьте свою мудрость при себе. Мудрость – это чаще всего продукт собственного опыта, а не какие-то слова, услышанные от других людей. Поэтому содержание идей нельзя по-настоящему передать – переданы могут быть лишь тиранические устремления их носителей. Практическая приложимость этого принципа в мире, полном уязвимых, оскорбленных, материально зависимых людей, – это глубоко толстовская тема, которая не дает покоя и Шарову. Он отнюдь не разделяет сентиментального «культа ребенка» в руссоистском ключе – в чем упрекали Толстого, – но его завораживает политика под знаком детскости. С одной стороны, жизнь сложна, и любое успешное взросление должно быть приобщением к этой сложности. Но выясняется, что порой взрослые могут усиливать свою власть, отказываясь взрослеть. В «Репетициях» Аввакум с друзьями его детства Никоном и Павлом Коломенским показаны как травматизированные дети. Обычная взрослая жизнь не смирила их и ничему не научила:

Занятые борьбой, ни Никон, ни Аввакум, ни Павел так никогда и не стали взрослыми, остались детьми, жизнь не сумела войти в их игру, не сумела исправить ее, наделить компромиссами, смягчить и сгладить, они оказались сильнее жизни, потому что смогли всех убедить, что она кончается (Р 83).

По-детски упрямые взрослые опасны. С другой стороны, отличающий детей невинный, непосредственный модус бытия в мире следует брать под защиту от взрослого «учительства», ибо учительство означает воспитание умов в ложном направлении, разрушение их восприимчивости к вымыслу и игре воображения. В романе «Будьте как дети» (2008) Шаров рисует Ленина переживающим позднее религиозное перерождение, отрекающимся от своей веры в идеологически подкованный пролетариат и планирующим возглавить крестовый поход детей-беспризорников в Святую землю. Переводчик Шарова Оливер Реди в своей рецензии на роман метко обозначает его как книгу, занятую вопросом: «что это значит – пожелать уподобиться детям, ощутить себя блудным сыном и отвергнуть свою взрослую жизнь»? И еще вопрос: как этот древний импульс сливается с тем моментом, «когда общество больше не может переносить сложность собственной жизни» и когда происходит революция?55

«Будьте как дети» (Мф 18:3) – это наставление, как и многие другие высказывания Иисуса, Сына человеческого, не кажется ни простым, ни естественным. Толстой (несмотря на всю его склонность к учительству и проповедничеству и им же самим испытываемую при этом неловкость) поможет нам понять этот библейский пассаж в духе Шарова. Ведь Толстой менее наивен, чем могло бы показаться. В 1885 году он написал для своего просветительского издательства «Посредник» маленький рассказ, названный «Девчонки умнее стариков»56; текст завершается строчкой: «Аще не будете как дети, не войдете в царствие божие». Девочки в рассказе – непослушные, задиристые и упрямые. Они заходят в навозную лужу и забрызгивают друг дружке сарафаны. Каждая винит во всем другую и бежит жаловаться матери. Одна из матерей ударяет чужую девочку, в результате на улицу выбегают отцы; вскоре взрослые оказываются на грани драки. Тем временем девочки начинают осушать лужу, пускают по воде деревянные щепки и смеются. Они вбегают прямо в кучу сорящихся мужиков. Все это видит старуха, которая говорит: «Побойтесь вы бога! Вы, мужики, из‐за этих самых девчат драться связались, а они давно все забыли – опять по любви вместе, сердечные, играют. Умней они вас!» Мужикам становится стыдно, они смеются и расходятся по домам. Урок здесь, казалось бы, в том, что дети – такие же глупые, капризные и упрямые, как и взрослые; однако (и это важное отличие) они быстрее забывают, скорее возвращаются в парадигму любви и не способны таить в себе бессмысленные обиды или вести войны. Все это вещи из жизни взрослых. Толстой, который сам был полным затей, искушенным в практическом отношении отцом и дедом и долго пребывал в этой роли уже после своего обращения, полагал, что взрослые все время обостряют и преувеличивают страдания детей57. Для детей естественно находиться в мире доверия и радости. И они возвращаются в этот мир при первой же возможности. Поэтому: будьте как дети, если не можете быть разумными взрослыми. И лучше всего быть ребенком в семье.

В эссе-некрологе «Бегун и корабль» (ноябрь 2018) Михаил Шишкин, ведя разговор на «ты» со своим ушедшим другом Володей, вспоминает его главные правила жизни. Ты никогда не был близок ни к каким организациям, отмечает Шишкин, и тебе не были слишком близки отношения учителя и ученика. Продолжая, он цитирует интервью Шарова Елене Иваницкой:

И все-таки семья – другое дело. Семья – это территория, где тебя не торопят и не ждут, чтобы ты шел в одну сторону и не менял направление. Это нормально, что ты всегда меняешься, и семье интересно и важно, как ты меняешься. «Учения», «мироспасительные системы» – штука куда более жесткая. Думаю, именно по этой причине многие из них почитают семью за врага. У нас в стране семья была мелкобуржуазным пережитком, и власть ждала, что скоро она отомрет. Если тогда что-то и противостояло злу, то только семья