Вкус жизни - [10]

Шрифт
Интервал

Его жена Лиззи, несмотря на свои двадцать семь лет, возглавила клуб деловых женщин, которые ни черта не смыслили в делах, но очень любили покрасоваться на каких-нибудь благотворительных балах, где создавали видимость высоких духовных порывов. Многие считали, что они с таким же, а может, и с еще большим удовольствием могли бы и поработать на благо бедных на панели и раздать заработанное нуждающимся. В общем, город жил своей жизнью, как простой человек, и все в нем было перемешано – и плохое, и хорошее.

Лиззи уже давно не интересовала Эда как женщина, так, иногда по пятницам он исполнял свои супружеские обязанности и возвращался в свою спальню без должной радости. Чего-то ему не хватало в этой жизни – нет, не женщин, не денег, а чего-то такого, чего он даже и не знал.

Жил Стимс в десяти милях от города, что позволяло ему иногда выезжать туда из заповедника и быстро возвращаться назад: все было под рукой – и бензоколонка, и магазин. Он привез своего маленького подопечного домой, долго и старательно отмывал его от сухой, слипшейся с шерстью коричневой глины, а потом внес в дом, укутал олененка в старое шерстяное одеяло, положил на плюшевый диван в коридоре, а сам поехал в магазин за молоком – у него тогда не было ни коровы, ни овец.

Стимс назвал олененка Подкидыш. Через три месяца он отзывался на эту кличку и, как собака, подбегал к Стимсу и лизал ему руки, ожидая сладкое печенье. В округе уже все знали о Подкидыше и с удовольствием заезжали поглазеть на него и показать детям, поэтому недостатка в сладком у него не было. Но больше всего Подкидышу нравилось выходить со Стимсом на прогулку в лес, правда, у него был ошейник, так, на всякий случай, чтоб не убежал – молодой еще, волки могут задрать. Сквозь густые ветви деревьев сияло солнце, и Подкидыш очень любил смотреть на него, такое яркое, красивое. А еще ему нравилось, когда Стимс клал на его спину свою тяжелую сильную руку и почесывал пока еще мягкую шерстку.

Шло время, на деревьях начали облетать листья, медленно подбиралась зима, шерсть олененка стала густой и жесткой, а на красивой, гордо посаженной голове обозначились маленькие наросты будущих рогов. Первый снег он встретил осторожно, поднимая вверх свой черный нос и принюхиваясь к падающим снежинкам, которые превращались на нем в воду и стекали каплями на землю, а он все стоял и завороженно смотрел на непонятное белое чудо.

Стимс ужасно разбаловал своего любимца свежей морковкой, капустой, не говоря уже о простом, но очень вкусном сене. Время летело быстро, и вскоре зима уже подходила к концу. Вначале под ярким апрельским солнцем снег начал стекать с крыши их дома, а через две недели по всему двору зажурчали быстрые ручьи, и Подкидыш ощутил в себе какую-то неясную тревогу – хотелось куда-то бежать, к чему-то стремиться, а далеко из леса раздавались трубные призывы оленей, которые его еще больше волновали.

Стимс очень привязался к своему воспитаннику, ведь он стал членом его семьи. Утром олененок провожал его на обход, а вечером встречал, и так целый год. Но Стимс понимал: для Подкидыша наступает пора самостоятельной лесной жизни, и в одно раннее утро он вывел его на ту самую поляну возле оврага, где в первый раз его нашел, снял с его шеи поводок и нежно подтолкнул в бок: «Удачи, Подкидыш». Казалось, он только этого и ждал – ринулся с места во всю прыть, но, отбежав метров на триста, остановился и оглянулся на Стимса, как бы приглашая: «Ну что же ты встал, побежали вместе!», и, немного подождав, опять рванул с места, наслаждаясь свободой. Стимс вообще-то был суровый мужик, но почему-то слеза все-таки затуманила ему глаза. Домой он вернулся с таким настроением, будто кого-то похоронил. Достал из холодильника бутылку виски, кинул в стакан пару кубиков льда и стал разводить свои мысли крепким напитком.

Эд Хардсон стал заниматься рыбной ловлей, чтобы как-то развлечься в этом скучном мире, но, поймав с тридцать форелей, полностью охладел к этому занятию. И снова скучные ужины в окружении одних и тех же лиц, дурацкие разговоры и много алкоголя, одна и та же бесконечная история. Но как-то во время одного из таких вечеров он услышал завораживающее мужчин слово «охота» и тут же представил себя в джунглях в походе на тигра или на волка.

Через неделю он собрал всю информацию про охотников и охотничье общество, а еще через неделю стал уже его членом. Рассказы о том, как они выслеживают оленей, а потом ветвистые головы украшают их кабинеты, раззадорили Эда и вскружили ему голову, но ждать открытия охотничьего сезона еще целое лето он просто не мог и через доверенных людей узнал, что можно попробовать и сейчас, правда, только ночью и с фарами.

Рано утром Стимс услышал на улице непонятный стук и выглянул в окно: у входа в загон стоял Подкидыш и стучал копытцем передней ноги по воротам. Стимс выскочил во двор в одних трусах – так он не радовался с тех пор, как развелся с женой, потом вернулся в дом, взял самую большую морковку и направился к Подкидышу. За две недели тот как-то возмужал и морковку взял из рук Стимса осторожно. Потом подставил ему свою спину – немного почесать, но стоило Стимсу дотронуться до него, он отскочил в сторону в три прыжка и встал, а потом повернулся и скрылся в лесу. Но Стимсу это все равно был просто бальзам на душу: все-таки пришел, не забывает.


Еще от автора Владимир Гой
Лживый роман

Эта книга написана для тех, кто разочаровался в человеческих отношениях, а прежде всего в любви. И я надеюсь, они снова в нее поверят, познакомившись персонажами моей книги. Мне не нравятся люди, которые готовы променять истинное чувство на сытую жизнь, и я всегда преклонялся перед теми, для кого любовь превыше всего. Ведь это самый большой дар, который мы получаем на земле от создателя – уметь любить и быть любимым.


Стертые времена

«Генрих тяжело поднялся с прибрежного валуна, не отрывая взгляда от моря. Потом повернулся и пошёл к машине, которая стояла за дюной. Сразу поехать не смог, глаза застилали слезы. Вскоре он опять вышел из машины и поднялся на дюну. Там долго стоял и вслух о чём-то разговаривал сам с собой…».


Записки современного человека и несколько слов о любви

Нас окружает множество людей, а мы проходим мимо, не подозревая, что они любят, ненавидят, страдают точно так же, как мы. Как я. В этой книге нет выдуманных историй и диалогов, и если мои герои произносят какие-то слова, значит, я их слышал сам или мне их передали рассказчики, которым я доверяю. Вы найдете здесь что-то смешное, а может быть, у вас набежит слеза. Но это наш с вами маленький мир.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.