Вкус жизни - [8]

Шрифт
Интервал

Вскоре я стал ходить в церковь все чаще и уже вместе со всеми вытягивал «Господи, помилуй», испытывая от этого невероятное очищение всей своей сущности. Я перезнакомился со всеми местными бабками, торговавшими здесь свечами и иконками, они мне растолковали значение церковных праздников и разных других мероприятий. На вопрос: «Что это за такой интересный человек?» – они уважительно зашушукались и сказали только одно: «Ну очень верующий, просто святой, но ни с кем не разговаривает, молится и уходит». Я зауважал его еще больше – за сдержанность и ненавязчивость в общении с людьми, чего так не хватало мне самому. Что уж скрывать, поболтать о том о сем я любил всегда и со всеми. Он, сам того не зная, стал как бы моим учителем. Я подтянулся, совершенно бросил пить, стал более разборчив с женщинами и почти совсем перестал врать. Если с кем-нибудь приходилось общаться, я говорил ровно и степенно, обдумывая и взвешивая каждое слово. Мне почему-то казалось, что именно так общается он. Все мои знакомые обратили внимание на произошедшие со мной перемены, но не знали, с чем это связать, а я таинственно молчал.

Я продолжал встречать его в церкви, и тайно, с уважением и трепетом, наблюдал за ним. Но однажды в воскресенье он не пришел на службу, что сразу заметили добрые прихожане, и меня охватило страшное волнение: вдруг с ним что-то случилось, а мы даже не знаем, где он живет и как ему помочь. Не пришел он и на следующий день, и через неделю, что повергло нас в крайнее недоумение и расстройство.

А еще через неделю кто-то принес газету с фотографией моего кумира, где крупным шрифтом было напечатано: «После долгих поисков был задержан известный киллер по кличке Святой».

Я и сейчас продолжаю ходить в церковь, правда, не так часто.

Ориентация

Феликс пришел работать к нам на фирму два года тому назад, и за все это время он ничем особенным в коллективе не выделился, программист он был посредственный. Но когда в прошлом году его назначили старшим в группе, я просто задохнулся: я мечтал об этом месте последние три года, а этот выскочка просто размазал меня перед моими коллегами, которые тоже были уверены, что это место будет моим. Все выходные я провел в компании «Джека Дэниэлса», который разделил со мной мое горе и до последнего глотка был преданным другом, после чего выжатая до капли бутылка полетела в мусоропровод, громыхая на каждом пролете.

Где-то в половине одиннадцатого меня разбудил звонок нашей секретарши, «красотки» Мэй, прозванной так за кривые, как зигзаг молнии, ноги и длинный тонкий нос будто из комиксов про злую старуху. Из ее долгого, не очень связного разговора я понял, что она хорошо ко мне относится и желает мне только добра, но, похоже, я совсем ничего не вижу вокруг себя и совсем не разбираюсь в отношениях между мужчинами. В общем-то я всегда считал ее дурой, и интересы мужчин мне были предельно ясны: бутылка хорошего виски, доброго пива и, конечно же, девочки – беленькие, желтенькие, черненькие и любые другие.

В двенадцать тридцать, перед самым обедом, Феликс вызвал меня к себе в кабинет и, меряя его шагами, начал мне что-то нести про новый проект по созданию рекламной кампании в Интернете для фирмы N… То, что он медленно, нудно толковал, было мне известно сто лет тому назад, это все были мои же старые предложения. Но я героически сносил эту болтовню, наблюдая за его походкой. что-то в ней было необычное, но чертовски знакомое, и тут меня осенило: он вилял задом, как баба, а когда увидел сбоку на брюках белое пятнышко от мела, то стряхнул его, проведя рукой по бедру так, что я в изумлении даже сглотнул слюну. Он продолжал ходить по кругу, а я с широко раскрытыми глазами наблюдал за его странными повадками: при разговоре он иногда кокетливо складывал губы в трубочку, ну точь-в‑точь как моя жена Кэти, и другие необычные признаки начинали проявляться в его облике. Но тут зазвонил телефон, он поднял трубку и страшно засуетился:

– Да, да, скоро буду, ну конечно же, – и послал в трубку воздушный поцелуй. Потом перевел взгляд на меня и, страшно смущаясь, произнес: – Извините, мы с вами договорим в следующий раз, мне надо идти.

Я сидел в своем кабинете и ощущал себя полным идиотом: мной руководит пидер!. Через минуту приковыляла Мэй и сказала: «Ты ведь, пожалуй, один из последних могикан в нашей фирме, полноценный мужик, и, по всей вероятности, умрешь на своей должности, но зато под стенания многих женщин», и сразу же вышла, оставив меня наедине со своими предположениями по поводу карьеры.

На все на это Кэти сказала, что я полный дурак, мне просто надо лучше работать, а не строить предположения в отношении истинно талантливых людей. Она уже легла спать, а я еще долго дымил на балконе сигаретой, глядя на огоньки проезжавших далеко внизу машин.

Утром я поднялся как с похмелья, всю ночь мне снились «вещие» сны о моем повышении через «талант». И я даже не удивился, что перед выходом из дома мне позвонил Феликс и попросил, чтобы я захватил папку с моим проектом, который отвергли в прошлом году.

Полдня я провел у Феликса в кабинете, он искренне радовался за меня, блестя своими карими глазами. В голове мелькнула мысль: «Неплохой парень, жаль, что пидер».


Еще от автора Владимир Гой
Лживый роман

Эта книга написана для тех, кто разочаровался в человеческих отношениях, а прежде всего в любви. И я надеюсь, они снова в нее поверят, познакомившись персонажами моей книги. Мне не нравятся люди, которые готовы променять истинное чувство на сытую жизнь, и я всегда преклонялся перед теми, для кого любовь превыше всего. Ведь это самый большой дар, который мы получаем на земле от создателя – уметь любить и быть любимым.


Стертые времена

«Генрих тяжело поднялся с прибрежного валуна, не отрывая взгляда от моря. Потом повернулся и пошёл к машине, которая стояла за дюной. Сразу поехать не смог, глаза застилали слезы. Вскоре он опять вышел из машины и поднялся на дюну. Там долго стоял и вслух о чём-то разговаривал сам с собой…».


Записки современного человека и несколько слов о любви

Нас окружает множество людей, а мы проходим мимо, не подозревая, что они любят, ненавидят, страдают точно так же, как мы. Как я. В этой книге нет выдуманных историй и диалогов, и если мои герои произносят какие-то слова, значит, я их слышал сам или мне их передали рассказчики, которым я доверяю. Вы найдете здесь что-то смешное, а может быть, у вас набежит слеза. Но это наш с вами маленький мир.


Рекомендуем почитать
Чёрный аист

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.