Вкус жизни - [12]

– Вы не могли бы дать мне немножко порулить?

Капитан выдержал паузу:

– Ну что ж, попробуйте, но я буду немножко помогать.

Она подсела к нему и взялась обеими руками за штурвал. На ее лице был настоящий восторг – яхта летела по волнам, а она ею управляла. Этого восторга совсем не разделял ее спутник: его страшно мутило, и он то и дело перегибался через борт. Вскоре ему стало совсем худо, он спустился в кают-компанию и прилег на диван, время от времени прикладываясь к бутылке с минералкой. Потом начал моросить дождь, и вторая пара тоже спустилась вниз. Только эта заводная девчонка вцепилась в штурвал и просяще смотрела на Леона, чтоб он ее не прогонял. А он и не собирался, они сидели рядом, он правил парусами, ловя попутный ветер, и отдавал ей приказы, куда крутить штурвал.

Время на воде пролетает незаметно, и вскоре солнце вынырнуло из-за облаков и повисло над самым морем, предвещая закат. Яхта описала на воде большой полукруг и легла на обратный курс. Леон взялся за штурвал, когда они были уже недалеко от буев фарватера, девушка нехотя выпустила его из рук. Леон выровнял ход яхты по створам и точно прошел меж буев, и потом снова передал штурвал девушке, которая ни за что не хотела спускаться в кают-компанию, куда ее периодически звали друзья. Она сидела с капитаном, и ей, наверное, казалось, что она правит яхтой, бороздя бесконечные воды океана. Они с Леоном почти не разговаривали, только: «Руля налево, чуть правее, еще немного». Она представилась: «Меня зовут Инга», на что Леон кивнул и буркнул: «Угу», не называя своего имени, все и так знали, как его зовут.

Пока яхта плыла по реке к своему пирсу, солнце за кормой уже входило в море ярко-красным шаром, превратив облака из белых в бледно-розовые. Леон молча показал в сторону моря. Девушка от восторга закричала: «Ой, ребята, быстрей сюда, тут такая красота!» Снизу хором ответили: «Нам и тут хорошо», и засмеялись. Она виновато посмотрела на Леона, как бы говоря: ну извините. Но Леону было не впервой, он знал – каждый получает в море то, за чем он сюда едет и чего он сам хочет.

Яхта подошла к причалу на урчащем дизеле, матрос принял концы, и через минуту они накрепко пришвартовались. Ребята и их подруга неуверенной походкой прошли по трапу, спускаясь на причал, их укачало от моря и вина. С берега они помахали Леону, прокричав: «Спасибо, кэп». Леон тоже на прощанье махнул им рукой и уселся на рубку. Чем-то ему очень понравилась эта девчонка, но слишком уж она была молода, поэтому он даже не пытался как-то ее заинтересовать.

Он еще долго драил кают-компанию после нынешних гостей, хотя мусора было немного, он всегда доводил все до блеска, вымывая все внутри водой со специальным составом, чтобы назавтра яхта вся была как новенькая.

Утром в воскресенье он не торопился в клуб, дав себе как следует выспаться, хотя все остальные торчали там с восьми утра. Он приезжал не раньше двенадцати, конечно, если не было пассажиров. У причала он увидел ту худенькую девушку, она стояла и кого-то ждала. Ну вот, подумал он, решили еще попробовать. Он подошел к ней и увидел, что поблизости нет ее приятелей. «Вы что-то забыли?» Она почему-то покраснела и спросила: «А вы могли бы еще раз взять меня с собой в море?»

Вскоре яхта Леона, расправив свои белоснежные крылья, скользила по пенным гребням залива куда-то в новую сказочную даль, в новые мечты, оставляя за кормой пену прожитых лет.

Круг

Лиля смотрела через окно на сидящих у дома старух. Уже несколько часов подряд они перемывали кости всем соседям по дому, покидая насиженное место лишь на время обеда и ужина. Ее вдруг пронзила жуткая мысль, что вот так и она состарится, как эти бабки в этом доме, и будет точно так же сидеть на этой зеленой скамейке, судача о прожитом дне со своими кумушками, а потом придет черед ее дочки, а когда-то и ее внуков. Горло перехватило от безысходности этого круга: утро, кормежка, работа, ужин, постель – и опять все сначала.

Она вдруг задумалась, любит ли своего мужа. И сразу успокоила себя: «Ну конечно же, люблю, ну, как очень близкого родственника». Потом вспомнила: когда они познакомились, – а с тех пор пролетело уже шестнадцать лет, – стоило ему положить на ее коленку свою руку, как Лилю бросало то в холод, то в жар и желание кружило голову до безумия. А сейчас его прикосновения только мешали поскорей заснуть, но вообще-то она считала его очень милым и добрым. Когда на прошлой неделе ее, шутя, прижал к себе электромонтер Виктор, у нее внутри опять все полыхнуло тем забытым пламенем и вопреки здравому смыслу появились запретные, но очень манящие мысли, а потом, когда она вернулась с работы домой, стало почему-то неудобно перед мужем. В этот день даже в постели было почти так же, как много лет назад, и все благодаря какому-то электромонтеру. Муж удивлялся и радовался одновременно. Потом, через месяц, все опять встало на свои места. Ее все время мучили мысли: «А может, у него кто-то есть? Слишком уж он холоден ко мне, не ласкает совсем». И сразу успокаивала себя: если бы кто-то был, она бы сразу поняла. Иногда и чужой жар может разжечь затухающий костер.