Византия - [11]

— Ну что, молодцы, парни! — пробасил Курт в ответ на приветствия наших слуг. — Вижу, не зря вас натаскивал, кое-чему выучились. Репейник и его разбойнички на виселице не дадут соврать. Только сильно нос не задирайте. Сарацины — это вам не всякая мразь, противник не из слабых. Пройдёте их живыми-целыми — считайте, сдали экзамен по воинскому ремеслу. Риттеры вам правильные попались, повезло, у меня на это дело глаз намётан! Я уж на своём веку каких только благородных господ не повидал, и таких видел, и этаких, но уж удальцов вроде ваших нечасто повстречаешь, не в обиду господам будь сказано!

Говорил Курт на немецком, так что Карл осуществлял негромким голосом синхронный перевод. Похвала старого вояки была приятна, и не только мне — Роланд тоже заметно повеселел. После того, как все со всеми попрощались, мы наконец заняли места на плоту, и тот отчалил от пристани вместе с остальными. Саарбрюккен начал медленно удаляться. Роланд, не то расстроенный появлением Магды в обществе жениха, не то утомлённый секс-марафоном, который девушка устроила ему в последние ночи и даже дни, завалился на импровизированный лежак, сделанный для него Ульрихом, и проспал до самого Диллингена.

В отличие от моего друга, я выспался неплохо, да и из-за женщин не переживал, так что, сидя на плоту, разглядывал проплывающие мимо берега. Строго говоря, у нас был не отдельный плот, а что-то вроде звена, связанного с другими плотами в настоящую вереницу, которой управляли плотовщики с длинными шестами, которыми они отталкивались от дна реки, относительно неглубокой в этих местах, направляя ход всей вереницы плотов. Самые опытные и сильные находились на переднем плоту, от них зависело направление. Их коллеги на других плотах, могли лишь немного подправлять выбранный командой переднего плота курс.

Честно говоря, поначалу всё это слегка напрягало. А вдруг плотовщики направят плоты не туда, разобьют их на фиг, и мы окажемся в реке? Вещи наши, конечно, утонуть не должны, но ищи их потом по берегам, да выбивай из прибрежных жителей, считающих всё, что вынесет на берег после кораблекрушения (или, в данном случае, плотокрушения) своей законной добычей. В Европе сейчас даже юридический термин есть — «береговое право», то есть официальное право грабить разбившиеся корабли и людей с них. И этим не стесняются заниматься и дворяне, владеющие прибрежными землями, и даже церковники! И будут этим заниматься до начала XIX века! Причём, нередко, не полагаясь на стихию, и подстраивая крушения судов разными способами!

Тут ещё вспомнился рассказ Марка Твена о путешествии на плоту, как раз по нашему маршруту, только в обратном направлении, по Неккару. Там у него пара плотов разбились, врезавшись в опору моста, «как коробок спичек, в который попала пуля». Своими опасениями я поделился с близнецами (понятно, не упоминая писателя из будущего), но Ульрих, успевший пройтись по плотам, благо перепрыгнуть с одного на другой нетрудно — расстояние между ними где-то полметра — и пообщаться с плотовщиками, меня успокоил. Мостов на Сааре нет. Как и камней, на которых можно разбиться. Да что Саар, даже на Мозеле всего два моста: в Трире и Кобленце.

С мостами в Европе сейчас вообще не очень, оставшиеся от римских времён большей частью разрушились из-за отсутствия должного ухода, либо с «помощью» людей, а новых не строят. Дорого это и сложно, тогда как инженеры в XII веке в огромном дефиците. Да и вообще, серьёзное каменное строительство в Европе начало возрождаться только в прошлом, XI веке, а до мостов дойдут не то в XIII, не то в XIV столетии.

Этот рассказ меня успокоил, и я продолжил разглядывать окрестные виды, которые, вообще-то, были так себе. Убогие деревушки, поля, виноградники, луга с пасущимися стадами, иногда подступающие к берегам куски леса и рощи. Временами попадались дворянские замки на холмах, в основном не особо грозного вида. Обычно это просто башня, с пристроенной к ней усадьбой, окружённой каменной стеной, внушительность которой зависела от кошелька владельца. Судя по виду — у большинства владельцев с состоянием кошельков не очень.

Более серьёзно выглядел монастырь августинцев на правом берегу Саара, верстах в десяти ниже города. По словам Ульриха, монастырь построил на подаренной Церкви земле, прежний граф фон Саарбрюккен, отец нынешнего графа Симона, во искупление своих грехов… Капитальное строение, однако! Похоже, покойный граф грешил с размахом. Кстати, именно перед обителью заканчивается территория графства Саарбрюккен. От монастыря вниз по реке уже идут владения архиепископа Трирского, начальника Мецского кардинала-епископа Этьена де Бара, который, наверное, сейчас разбирается с братом Енохом. А может, уже и разобрался.

Я сидел, привалившись спиной к тюкам, задумчиво поглаживая кончиками пальцев висевший на груди под рубахой медальон с буквой «S». Как-то там Беатрис, чей образ, несмотря на то, что, казалось, после нашей последней встречи прошла целая вечность, всё так же ясно представал перед моим взором… Думает ли обо мне? Хранит ли верность? Или отец уже подыскивает ей жениха из местных? А я ведь даже её образ использовал, когда ловил таинственного душегуба в Бурже.