Viva Америка - [6]

Глаза Бена закрылись, и я вздрогнул, не зная, что делать.

— Бен?.. — осторожно потряс я Бена. — Бен!.. Бен!

— Не кричи!.. — поморщился Бен и, подав мне бутылку, попросил: — Вот, помоги-ка лучше старику добраться до вкусной водички.

— Бен, ну ты и… — счастливо улыбнулся я, открывая ему бутылку.

— А теперь, Алекс, найди мне стронгилодон, пока меня не забрали в «американскую мечту»!.. — Бен сделал несколько болезненных глотков. — Поверь мне хоть разок, прошу…

— Черт. Ладно, Бен, найду! — пообещал я и поднялся. — Так, висит, опыляется мышами, светится в темноте, — повторил я. — И где эта штука здесь может висеть? Здесь же равнина! Не на деревьях же?.. — Я сделал несколько шагов, потерянно огляделся и заметил часовенку. — Чем не место?.. — неуверенно пробормотал я. — Бен! Я сейчас! Ты, главное, не нервничай и не переживай, ладно?

Бен вяло отсалютовал мне бутылкой и показал средний палец спешившим к нему туристам, один из которых нёс аптечку.

— Присмотрите за ним, пожалуйста! — просительно крикнул я Адриано. — И не слушайте его сказки: он малость перегрелся!

Адриано успокаивающе махнул мне в ответ и вместе с остальными попытался приблизиться к Бену. Бен тут же принялся отмахиваться от них бутылкой.

— И никого из персонала экскурсии нет, — отстраненно заметил я, заходя в тень часовенки. — Может, помощь вызывают?.. — Я невольно задумался над словами Бена о «доноре». — Да нет, не может такого быть! Бен… он… он же просто инфантильный старик! Только бы у него дальше крыша не поехала…

Я осмотрелся и невольно ахнул: в полумраке часовенки крупными гроздьями висело несколько удивительных растений. Их когтеобразные цветки напоминали облитые зеленкой возбужденные усики. Один из «усиков» смачно грызла летучая мышь, чьи выпученные глазки таращились в разные стороны, а челюсть то и дело выворачивалась вбок.

— Гляди-ка, а мышки-то действительно балдеют от этого! — усмехнулся я и аккуратно сорвал самую крупную гроздь стронгилодона.

В часовенку внезапно вбежал обеспокоенный Адриано:

— Сеньор! Сеньор! Вашему родственнику стало хуже! Он срочно требует вас и какой-то сок — перед смертью!.. Мы ему предложили грейпфрутовый, но…

— Надеюсь, он еще в сознании, чтобы излить на меня новую порцию старческого маразма!.. — раздраженно произнес я, перехватывая стронгилодон.

Мы с Адриано побежали обратно. Возле нашего джипа я увидел туристов и — неподвижного Бена. Еще через мгновение одна из женщин закрыла лицо Бена его же панамкой.

— Бен?.. — замер я, не решаясь сделать последние шаги.

Туристы все как один посмотрели на меня. Адриано тихо ругнулся.

Неожиданно позади туристов показались экскурсовод и остальной персонал экскурсии. Все они слегка хмурились и щурились, словно мочки их ушей вместе с висками с любовью посасывало похмелье.

— Я не Алекс-с-с… — вдруг заявил помощник экскурсовода моим голосом. — С-с-сам ты «лоха»! Ос-с-стальные, кс-с-стати, тож-же — полные!

— Чего?.. — опешил я, едва не выронив стронгилодон.

Между тем нижняя челюсть экскурсовода хрустнула, и из-под нее, словно лезвия перочинных ножиков, выскочили коричнево-малиновые мандибулы с черными зубками. Глаза экскурсовода при этом шарообразно вылупились, став желтовато-белесыми. Подобные метаморфозы произошли и с остальным персоналом экскурсии, включая моего двойника.

Перед нами предстали чудовищные пародии на людей.

Туристы ахнули, ухнули и завизжали тоненькими голосками. Однако нашлись и те, кто стали делать снимки, не прекращая потеть и истошно орать.

«Трутни… Это и есть те самые трутни, о которых говорил Бен!.. — с ужасом подумал я. — Божья роса мне в глаза! Бен не врал и не фантазировал!»

Экскурсовод-трутень угловато шагнул сквозь визжавших туристов к Бену, небрежно оттащил его и — деловито надломил ему шею со стороны позвоночника. Размяв мандибулы, экскурсовод-трутень высунул между ними гибкий хоботок, похожий на прозрачный шнур с вязальным крючком на конце, и вбил его в торчавший позвонок Бена. По затвердевшему хоботку побежала выкачиваемая бирюзовая жидкость с вкраплениями голубоватых гранул.

У остальных трутней, к полуобморочному состоянию туристов, на щеках открылись слипшиеся жабры. Послышался тихий свист, и потянуло легким приторно-медовым ароматом. Местные птицы тут же встревоженно закричали.

— Н-ну и ж-ж-жара, а? — поинтересовался мой двойник, продолжая что-то распространять через жабры. — Хоро-о-ошие вы… л-л-люди… Хотя мы получш-ш-ше буде-е-ем!

— А ну, оставьте его в покое! — истошно заорал я и, замахнувшись стронгилодоном, бездумно побежал на трутней. — Пошли от него прочь, уроды!

Кто-то ухватил меня сзади за шорты, и я увидел, что это был Адриано, чьи карие глаза закатывались, а сам он неторопливо заваливался в траву.

— Эй! Ты чего?.. Только не говори, что у тебя сиеста[6]! — бросил я Адриано и почувствовал, как в мое тело вместе со странным ароматом проникает неестественная дремота. — Это… Да что происходит?.. Бен!..

К моему заторможенному удивлению, все приехавшие туристы спустя несколько секунд потеряли сознание. Только один я почему-то всё еще стоял на ногах.

— Стронгилодон! — догадался я и, закашлявшись, против воли опустился на колени. — Русский — и на колени?! — вяло возмутился я, ощущая, как меркнет сознание. — Надо… надо как та мышка… Только бы… только бы не сдохнуть… и не челюсть… как у нее…